Судно «Прайватир», предоставленное в распоряжение ВМС американской корпорацией «Рейнольдс алюминум», было оборудовано новейшей радиоэлектронной аппаратурой, в том числе системой гидроакустической связи, с помощью которой между «Прайватиром» и «Алюминаутом» осуществлялись переговоры на расстоянии до 11 км.
Со дня гибели бомбардировщика Б-52 прошло семь недель. 1 марта 1966 г. правительство США решилось, наконец, публично признать, что при катастрофе было потеряно несколько водородных бомб, одна из которых пока не найдена. Можно догадаться, что больше всех этому откровению был рад несчастный офицер службы общественной информации, которому до этого времени приходилось изворачиваться на пресс-конференциях примерно следующим образом:
– Может быть, вы считаете, будто мы обнаружили то, что, по вашему мнению, мы ищем? (Продолжительная пауза). Так вот, вы можете считать, что вам вздумается. Но не воображайте себе, что это соответствует истине.
Объявив о потере бомбы, Вашингтон решил сообщить миру всю правду. Было объявлено, что обломки двух из найденных на суше трех водородных бомб оказались разрушенными, тротиловый заряд в них взорвался, разбросав вокруг радиоактивный металл атомного «запала» – уран-235 и плутоний-239, период полураспада которых составляет около 24 400 лет. Разумеется, беспокоиться тут не о чем. Придется всего-навсего аккуратно снять верхний слой плодородной почвы с площади 100 га, погрузить эту землю в 5 тысяч 200-литровых бочек, увезти их в США и захоронить на кладбище для радиоактивных отходов.
К 3 марта было обнаружено и зарегистрировано 200 подводных предметов. «Алвин» совершил 50 погружений под воду. С помощью «Алвина» и «Алюминаута» на поверхность было поднято большое количество обломков погибшего бомбардировщика, А тем временем Франсиско Симо Ортс не переставал возить участников поиска на свой участок моря, терпеливо наблюдая, как американцы наносят на карты координаты указанного им места приводнения парашютов, а затем убираются восвояси. Глубина моря в указанном рыбаком месте превышала 600 м, поэтому на такую глубину могли погрузиться лишь аппараты «Алвин» и «Алюминаут».
Недоверчивые специалисты ВМС несколько раз проделывали такой опыт: воспользовавшись тем, что Симо уходил с палубы для того, чтобы перекусить чем бог послал, они незаметно отводили судно на новое место, а по возвращении Симо на палубу как бы невзначай спрашивали у него, действительно ли он уверен, что это и есть то самое место, куда упали парашюты. И Симо неизменно отвечал:
– Ведь вы же переместили судно. Указанное мною место находится вон там.
Руководитель операции. Гэст начал склоняться к мысли, что Симо принадлежит к числу тех редких людей, которые действительно наделены прекрасной наблюдательностью.
8 марта посол США в Испании Энджиер Биддл Дьюк, рискуя простудиться, совершил омовение в море неподалеку от Паломареса с целью продемонстрировать всему миру, что море не загрязнено радиоактивными веществами. О том, каким образом мир отреагировал на столь смелый поступок американского дипломата, в прессе, увы, не сообщалось.
К 9 марта у побережья вблизи Паломареса было обнаружено уже 358 подводных предметов. Принадлежность свыше 100 из них еще предстояло определить, а 175 обломков самолета, весивших от нескольких сотен граммов до 10 т каждый, были подняты на поверхность. Но обнаружить бомбу пока не удалось. У Гэста стали зарождаться опасения, что бомбу с прикрепленным к ней парашютом могли утащить в море сильные приливно-отливные течения. Он решил объявить площадь в 70 км2, расположенную вокруг места, указанного Симо, «второй наиболее вероятной зоной падения бомбы». В соответствии с этим решением 15 марта подводный аппарат «Алвин» вышел в район моря, указанный испанским рыбаком; экипаж «Алвина» решил совершить пробное погружение и испытать работу оборудования на большой глубине.
Погружение началось в 9 ч 20 мин. На дне моря в этом районе расположены глубокие долины с крутыми склонами. В 11 ч 50 мин «Алвин», следуя изгибам одного из таких склонов, достиг глубины 777 м. Видимость на этой глубине была всего 2,5 м, но члены экипажа заметили в иллюминатор фрагмент парашюта. На несколько минут «Алвин» завис над впадиной шириной около 6 м, освещая ее своими мощными прожекторами, после чего на борт судна обеспечения с помощью гидроакустической системы связи было передано кодовое название водородной бомбы: «Приборная доска».
Для того чтобы отыскать бомбу, оперируя из указанной Симо Ортсом исходной точки, «Алвину» потребовалось всего 80 мин. Но отыскать злополучную бомбу – это еще не все. Сразу возникла опасность, что «Алвин», фотографируя закрытый парашютом предмет (для окончательного отождествления его с водородной бомбой), может столкнуть его в находящуюся рядом расщелину, слишком узкую для того, чтобы в нее мог войти даже очень маленький подводный аппарат. Кроме того, существовала опасность детонации тротилового заряда водородной бомбы от малейшего удара или толчка.
В течение четырех часов экипаж «Алвина» проводил фотосъемку предмета с парашютом, затем после получения соответствующего приказа на «Алвине» были выключены все огни и двигатели, и аппарат продолжал оставаться возле находки в качестве часового до подхода смены – глубоководного аппарата «Алюминаут».
«Алюминаут» опустился на грунт через час. С его помощью к парашюту было прикреплено предназначенное для гидролокационного распознавания устройство-ответчик. Гидроакустический сигнал с поискового судна, поступая на это устройство, приводит его в действие, и ответчик излучает собственный сигнал на другой частоте, позволяющий опознать предмет с прикрепленным к нему ответчиком и найти его.
Прикрепление ответчика к парашюту заняло три часа. «Алюминауту» пришлось оставаться у находки еще 21 ч – наверху ждали окончания обработки фотографий, сделанных «Алвином». Полученные наконец фотографии подтвердили, что находка действительно является бомбой. Гэст присвоил находке название «Контакт-261», бомбу окрестили кодовым именем «Роберт», а парашют – «Даглас».
Подводные аппараты стали по очереди предпринимать попытки зацепить стропы парашюта подъемными тросами. При каждой такой попытке «Роберт» все глубже зарывался в ил и соскальзывал все ближе и ближе к краю недоступной для подводных аппаратов расщелины.
19 марта Гэст распорядился оставить эти попытки ввиду их бесплодности. Он приказал членам экипажей подводных аппаратов постараться зацепить якорем стропы или купол парашюта с тем, чтобы оттащить «Роберта» в более удобное место на мелководье, откуда можно попытаться поднять бомбу на поверхность.
В этот же день разразился сильный шторм, сделавший всякую работу подводных аппаратов невозможной. Лишь 23 марта «Алвин» смог снова опуститься под воду. Подводники опасались, что в результате шторма бомба сместится, полностью зароется в ил или свалится в недоступную расщелину.
Но «Роберт» терпеливо ожидал их на прежнем месте. Со спасательного судна был спущен прочный нейлоновый трос с якорем, и «Алвин» стал маневрировать, стараясь зацепить якорем стропы или полотнище парашюта. Сделать это было очень трудно, так как после каждого захода «Алвина» с целью зацепить парашют со дна поднимались тучи ила, снижая видимость под водой практически до нуля, и всякий раз приходилось ждать примерно полчаса, пока ил осядет. После одной из попыток бомба внезапно сместилась и соскользнула на метр по направлению к краю расщелины. «Алвин» поспешно всплыл, уступив место «Алюминауту», продолжившему безуспешные попытки зацепить парашют.
Гэст и его консультанты стали опасаться, что «Алвин» и «Алюминаут» никогда не смогут справиться с поставленной перед ними задачей. Поэтому они решили вызвать на место подъемных работ подводный поисковый аппарат, управляемый с поверхности. Он был оборудован тремя электродвигателями, фото – и телекамерами, гидроакустической аппаратурой, а также механической рукой для захвата различных предметов. Аппарат этот находился в Калифорнии и был сконструирован для работы на глубине не более 600 м; раскрытие его механической руки оказалось недостаточным для захвата бомбы. Его быстро переоборудовали для погружения на глубину 850 м и 25 марта доставили в Паломарес. Механическую руку решили использовать для захвата не самой бомбы, а ее парашюта.