Зависят. Очень сильно зависят. Пробежав по туннелю порядка ста метров, Чен уложил женщину на подстилку и не поленился вернуться, чтобы обрушить вход — следующие полчаса он будет слишком занят, чтобы контролировать периметр.
Вернувшись и обнаружив ее брата, снимающего с нее футболку и достающего аптечку, без слов оттолкнул и занялся раной сам, буркнув лишь, когда от Кота понесло злостью:
— Здесь необходима магия, не мешай. Она выживет, гарантирую. Лучше отдыхай, еще неизвестно, что впереди.
Какие же люди хрупкие… слишком хрупкие для этого путешествия. Как хорошо, что он не поленился и решил взять контроль над исполнением на себя. А магии нужно много, очень много. Да, он солгал, шипы этих пауков чересчур ядовиты и у него нет гарантии, что фея выживет — если в ее организме недостаточно магического резерва, то шансов нет.
Но будем надеяться, что есть. Иначе… нет, будем все-таки надеяться.
— Ольгрина, я же сказал, чтобы ты тут больше не появлялась! — Раздраженный мужской голос ввинтился в мозг, а чьи-то бесцеремонные руки сдернули с меня одеяло. — Та-а-ак… ты кто?
Лениво приоткрыть глаз, чтобы увидеть незнакомое мужское лицо, но так хочется спать, что я рывком отбираю одеяло обратно и поворачиваюсь на другой бок, зарываясь в подушки и одеяла, как в нору.
— Отстань, не мешай…
— Хэй?! — Немного озадаченное молчание, а затем язвительное. — Девушка, а вы покои не перепутали?
— Не, ну что за люди пошли, а… — Недовольно скрипнув зубами, чувствовала себя настолько разбитой, что встать и накостылять этому нахалу, было выше моих сил, так что лишь повернув лицо, я продолжила бурчать. — Тебе места мало что ли? Да ложись рядом, кровать большая, обещаю, мешать не буду. Только не вопи, дай поспать…
— Забавно… — Сложив руки на груди, массивный и чутка небритый черноволосый незнакомец, одетый в длинный шелковый халат, усмехнулся. — Что-то новенькое. Ты из какого Дома, детка?
— Р-р-р… — То ли зашипев, то ли зарычав, вдруг осеклась и, ойкнув, нырнула под одеяло с головой — перед глазами пронеслись последние мгновения боя и осознание того, что я непонятно почему непонятно где. Непонятно с кем…
— Ну? Ты чего? Эй… — Подергав меня за ногу сквозь одеяло, незнакомец добился только того, что я лягнулась. — Тьфу ты! Прекрати! А ну вылазь! Или я сам тебя вытащу!
Шмыгнув и по его тону сообразив, что это не пустая угроза, высунула лицо и виновато закусив губу, промямлила:
— Здрас-с-сти.
— Ну привет, девица непонятного рода и племени. — Усмехающийся брюнет все не отходил от постели, чем немало нервировал. — Рассказывай, кто такая, как и откуда. Ну и конечно — зачем.
— А я не знаю.
Иронично приподнятая бровь, а я тут же поясняю, дабы окончательно не выглядеть дурой:
— То есть я знаю, кто я, но я не знаю, как я оказалась здесь. Вообще-то я сейчас должна находиться совсем не здесь… и по идее меня кажется убили.
Резко посерьезневший и посуровевший взгляд и он чуть наклоняет голову, словно приглядываясь и принюхиваясь. В темно-карих, почти черных глазах промелькивает алый всполох, а я судорожно сжимаю одеяло, как будто оно может меня защитить.
— Кто тебя убил?
— Паук…
— Паук? — Явственное недоверие во взгляде, а затем недовольное. — Сними щиты, я посмотрю сам.
— Щиты? — Понимая, что туплю, часто заморгала и почему-то захотелось разреветься. Это что еще за новость? А ну прекратить! — Я… это… не умею.
— Что за чушь? — Небольшое раздражение и тут его взгляд замирает в районе чуть правее моей шеи. — Это еще что?
— Что? — Пытаюсь рассмотреть, а он уже рядом и чуть ли не впритык рассматривает так озадачившее его место.
— Так, а теперь по порядку. — Проведя пальцами именно по тому самому месту, где я буквально несколько секунд назад видела вылезший шип, мужчина отстранился и сурово спросил. — Имя?
— Эээ… — Успеть пару раз сморгнуть, подумать, а хочу ли я с ним знакомиться, а затем комната плывет перед глазами и обстановка начинает подергиваться дымкой. Недовольное шипение, он пытается ухватить меня за плечо, но уже я сама становлюсь бесплотной тенью, а в голове лишь одна мысль: "Я наконец сошла с ума, какая прелесть!".
Кто-то дергает за плечо, кто-то выгрызает мясо изнутри, да так, что хочется убить этого мерзавца… в итоге, замахиваюсь подушкой и попадаю…
— Тьфу, дура бешеная! — Отшатывание и ругань заставляют приоткрыть глаза, в которые кажется залили свинца и с трудом, но я фокусирую взгляд на Чене, стряхивающего перья с головы и лица.
Так, а откуда у нас перья?
В голове такой жуткий туман, как будто я пила неделю, а плечо все больше ноет и дергает, так что хочется выть. Чем я и начинаю заниматься, параллельно то ли смеясь, то ли поскуливая на нелепый вид черта.
— Лен? Жива? — Обеспокоенный вопрос от брата и я перевожу взгляд на него, чтобы умилиться — переживает…
— Пока да… — Проскрипев и ужаснувшись на звучание своего голоса, прошептала. — А можно водички с обезбаливающим?
— Держи. — Тут же исполнив просьбу и придержав меня, чтобы я ничего не пролила, Саныч вдруг задал вопрос. — Слушай, а подушка откуда?
— В смысле? — Вода пошла на пользу и я смогла говорить нормально, хотя хрипота проходить не спешила. — Какая подушка? У нас были подушки?
— Нет. У нас не было. — Ударением выделив "у нас", брат странно усмехнулся. — Тебя этот лечить начал, сказал, что магией, ты начала мерцать, он в свою очередь начал материться, а тут вдруг у тебя в руках подушка и ты ее используешь по прямому назначению. Всё.
— Мдам-с… — Многозначительно помолчав, попыталась покачать головой, но вновь начавшаяся дикая боль в плече, вызвала слезы. — Бля-я-я…
— Может полить?
— Нет, нельзя. — Наконец почистившийся от перьев черт, хотя в черных волосах еще торчала парочка незамеченных перышков, сел на корточки и начал внимательно вглядываться в место ранения. — Мочить нельзя, идет регенерация. Лежи спокойно, я засыплю и перевяжу.
Следующие семь минут я мысленно вспоминала все проклятья и способы убийства, которые еще не вспомнила, применимо к Олегычу — Чен не стремился деликатничать и каждое его движение доставляло такие неописуемые ощущения, что когда все закончилось, я поблагодарила богов за крепкие зубы — чуть помягче и я стерла бы их в порошок. Коновал!
— Пей.
— У меня сейчас из ушей польется! — Отвернувшись от бутылки с обезбаливающим, сморщилась, когда попыталась осмотреться — из-за неудачного ранения пришлось перебинтовать всю верхнюю часть корпуса, захватив и грудь, чтобы не сверкать сомнительными прелестями и сейчас я выглядела как недозавернутая мумия. Красава, однозначно!
А еще мелькнула странная сожалеющая мысль, что я не успела спросить имя того брюнета, у которого сперла подушку. Да! Я ее сперла! Рассматривая остатки наволочки, поняла, что это именно тот материал, из которого было изготовлено его постельное белье.
Шикарно!
Уже подушки у мужиков ворую!
Мда… хотя… если ничего другого не предлагают… Жалко, что подушка такая хлипкая оказалась — уже больше недели я подкладывала под голову полотенце, в которое заворачивала куртку, и мечты о нормальной постели были пока еще не очень навязчивы, но все равно имели место быть. Интересно, а если бы я не прекратила мерцать, я бы осталась там? Или как? Или…
Блин! Как понять, что это было? И как узнать, где я была? А может вообще не в этом мире?
— Лен? С тобой все в порядке? — И снова обеспокоенное от брата, а я успокаивающе улыбаюсь. Ну, ему я точно свои мысли озвучивать не буду.
— Да, в пределах. — И вопросительное, внимательно наблюдающему за мной Чену. — Я так понимаю, теперь я не помру?
— От этой раны — нет.
— Отлично. — Оценив глубину юмора, попыталась встать, так как зов артефакта стал уже не зовом, а практически воплем, но попытка не удалась — дикая слабость и закружившаяся голова и вот я падаю обратно, благо в черте просыпаются остатки совести и он успевает меня поймать, но и откоментировать не стесняется.