— Поверхность далеко не вся такая, — я покачал головой. — У нас есть очень много бедных людей, которые едва сводят концы с концами. Иным денег едва на еду хватает.
— Как и у нас… — Мей кивнула. — Жизнь на окраинах Яркости совсем не такая сладкая, как в больших городах. Особенно в пограничных областях с Сумраком.
Загрузив покупки в машину, мы выехали из Одинцово и направились по просёлочной дороге. Мей с любопытством наблюдала за пейзажем, проплывающим за окном.
Наконец, мы подъехали к небольшой реке. Это было хорошее место, отгороженное зарослями и карьерами от остального мира. О нем мало кто знал, и поэтому здесь почти никогда никого не было. Отец показал его мне, когда мы охотились неподалеку. Он тогда еще сказал, что это отличное место для свиданки с девушкой, ведь здесь точно никто мешать не будет…
Мы вышли из машины. Я на всякий случай достал фонарик. На небе уже виднелись звезды, но было все еще довольно светло.
— Ты хорошо видишь? — спросил я у кошкодевочки.
— Отлично, — ответила она, взглянув на меня с легким удивлением. — А что?
Её вертикальные кошачьи зрачки одним своим видом намекали, что Мей хорошо видит в темноте.
— Ничего, — улыбнулся я. — Значит, лишнее освещение нам не понадобится.
Я обвел рукой местечко вокруг нас — реку, лес и виднеющееся вдалеке водохранилище.
— Я предлагаю отдохнуть здесь и искупаться. Тут нам никто не помешает. Ты можешь переодеться в машине, а я пойду в те заросли.
Я протянул ей комплект бикини, купленный только что в супермаркете.
— Это какой-то колдовской ритуал? — полюбопытствовала Мей, приняв подарок. — Мы будем восхвалять богов?
— Нет, — я рассмеялся. — Это просто для удовольствия. Немного поплескаться в водичке и отдохнуть. Здесь отличное место, о котором мало кто знает.
— Хм… звучит странно… но интересно, — сдержанно произнесла Мей со скептическим выражением лица.
— Что-то не так? — уточнил я.
— Нет, просто у нас в Яркости обычно не купаются в реках, — задумчиво произнесла Мей. Только в некоторых местах это можно делать. У нас довольно мало подземных рек, и их воду обычно используют для сельского хозяйства.
— Ну, у нас в России с этим попроще, — я улыбнулся. — Хочешь — приезжай на реку, раздевайся и хоть с голым задом носись вдоль берега, горланя что-нибудь эдакое. В европах так нельзя. Там к тебе сразу подойдет офицер и пояснит, что река — частная собственность. А по частной собственности с голым задом-с бегать не комильфо… Штраф — тысяча евро.
Мы весело провели время, плескаясь в реке. Брызгались друг в дружку водой, плавали наперегонки от берега до берега. Прохладная вода спасала нас от летней жары.
А потом я расстелил одеяло на траве. Мы улеглись, разглядывая звездное небо над головами. Мей устроилась рядом со мной и положила голову мне на плечо. Вокруг нас стрекотали сверчки. Я немного повозился с телефоном, подыскивая плейлист с лирическими песнями группы Ария. Если уж Потерянный рай зашел — значит, есть шанс и у других композиций.
— Как хорошо, — прошептала Мей, когда я закончил, и из телефона полилась приятная мелодия. — Я соскучилась по такой безмятежной жизни. Как будто снова вернулась в детство…. Спасибо тебе, Денис.
— Да ладно… — улыбнулся я, обнимая кошкодевочку. Блин, так хочется потрогать её пушистые ушки. Но, пожалуй, пока рано для таких просьб. — С тобой моя жизнь тоже стала намного ярче.
— Это всегда так на Поверхности? — спросила Мей. — В детстве за меня всё решали родители и воспитатели. Что я буду носить, что говорить, что делать. Потом Маналайс пришел к власти, и я лишилась остатков свободы. А теперь я снова обрела её. Могу пойти, куда хочу, и делать, что хочу. Это так… опьяняет. Или это у вас на Поверхности воздух такой волшебный?
— Ну как тебе сказать, — сказал я, пожав плечами. — Большинство людей на Поверхности живут, как ты описала. Получают образование, потому что так надо, ходят на нелюбимую работу, живут с нелюбимыми людьми. Хотя им ничто не мешает поступать иначе… Только собственная глупость. А так да, формально все свободны и вольны делать, что хотят. Свободой надо уметь пользоваться.
— Я никогда не думала об этом в таком разрезе, — тихо сказала кошкодевочка. Она ещё крепче прижалась ко мне, положив руку мне на грудь. Боком я ощутил её грудь, уткнувшуюся мне в ребра. — Вся моя жизнь была расписана по пунктам с раннего утра до позднего вечера. Но в свободное время я всегда занималась тем, чем хотела. Получается, внутренняя несвобода может быть страшнее внешней?