Мать помогла встать и усадила перед огнем костра, в который она подкинула каких-то трав и сухих растений. Огонь вспыхнул, выбросив вверх сноп искр и сильно задымил. Гоблиненок закашлялся.
После этого Айра взяла влажную тряпку и отерпла его лицо от засохшей крови. Потом бросила в огонь уже другой пучок травы. Он как и предыдущий сильно задымился, но пах уже совсем иначе.
— Дыши, дыши… — мама подтолкнула ладонью к нему побольше дыма.
Пучок травы был совсем небольшим, и скоро догорел, выдав необходимое количество дыма.
После этого мать прощупала его грудь где теперь виднелся огромный, в две ладони, синяк, и начала втирать какую-то мазь из каменной баночки. В грудь одну, на лицо другую. Каждое ее прикосновение отдавалось болью, и он еле сдерживался, чтобы не вскрикивать каждый раз.
Глубоко вдохнув дыма дурман травы, именно ее использовала мать Зур’даха каждый раз когда лечила его, — он ощутил как боль, там, где касалась руками мать, потихоньку отступает. Прикосновения мамы к лицу и груди уже не вызывали таких вспышек боли как поначалу.
Слегка затошнило. Голова закружилась, но лишь немного. Все это были обычные для всех реакции на дурман-траву.
Мягко и внезапно нахлынувшая слабость, заставила рефлекторно разжать прежде стиснутую ладонь. Снова клонило в сон.
— Это что еще за мерзость⁉ — брезгливо воскликнула мать.
Гоблиненок непонимающе посмотрел на нее, а потом на ладонь и вздрогнул. Как вновь угольница оказалась в ладони он не представлял. Он думал она заперта в небольшом кармане одежды.
— Драмар дал. — вяло признался гоблиненок.
Дым здорово так расслабил и тело и голову.
— Опять этот Драмар, — раздраженно вздохнула мать, — Ну-ка дай сюда эту тварь.
Зур’дах нехотя протянул руку.
— Только не убивай ее.
— Не буду. — пообещала мать.
Насекомых мама ненавидела, и Зур’дах конечно, это прекрасно знал, но ничего не мог поделать с желанием тащить домой любое редкое насекомое.
Она куда-то положила насекомое, и принялась уже другой мазью обрабатывать оставшиеся ссадины и ушибы по всему телу гоблиненка.
Мать уложила гоблиненка на меховую подстилку.
— Глаза закрой. — приказала она.
Собственно, глаза Зур’даха уже и сами закрывались. На лице все еще чувствовалась вязкая, и вызывающая волны холодных мурашек мазь. Несколько мгновений, и он уже не ощущал ничего, кроме мягко обволакивающей его сознание тьмы.
Айра еще долго смотрела на сына, думая о своем решении. Нужно ли пытаться из него сделать…сделать почти Охотника? Не только ведь в Испытании дело, — ее сыну нужна сила, иначе его и дальше будут бить и унижать, прямо как сегодня, и ни он, ни она, ничего с этим поделать не смогут.
Решение верное. Если он переживет Поглощение, это даст ему реальную возможность выжить на Испытании. Все Охотники, и их дети в том числе, даже всего лишь после первого Поглощения, уже становятся значительно крепче, сильнее, быстрее нежели прежде, и сильнее обычных детей в разы.
Она это прекрасно знала. Именно эти качества и помогут ее сыну выжить.
Конечно, она знала, существует высокий шанс, что ее сын переживет Поглощение, тут Ксорх, конечно же не врал, но для нее это ничего не значило. Она была непоколебимо убеждена — именно ее сын сумеет пережить ритуал, чтобы там ей Охотник не говорил.
Когда Зур’дах проснулся на следующий день, раны уже подзажили и теперь страшно чесались, — мазь сделала свое дело. На теле и лице правда все еще оставался плотный слой полупрозрачных остатков уже засохшей мази.
Голова гудела, но больше всего болело в груди. Там синяк только еще больше побагровел. Но в целом, он чувствовал себя обновленным, и набравшимся сил. Он окинул шалаш взглядом, — матери внутри не было. Он сделал пару пробных шагов и осторожно выглянул наружу.
Беглый взгляд, и его голова спряталась обратно в жилище.
Будто сговорившись, все зуры сидели на своих ковриках-циновках перед шалашами и домами. С таким количеством глаз, которые только и делают, что пристально следят за тобой, выходить совсем не хотелось.
А еще больше не хотелось слушать их ругань, уклоняться от камней и плевков, и что главное…сейчас он боялся наткнутся на эту толстозадую дуру Ташку. Небось, теперь она только и ждет момента, чтобы хорошенько отдубасить его.
Нет, — подумал Зур’дах, — в этот раз он точно будет внимательнее и не даст себя поймать никому.
Несколько минут он вспоминал события вчерашнего дня, медленно прокручивая их в голове.
Угольница! — вдруг вспыхнула мысль в его голове. — Нужно ее найти!