– Нет, их мы выпускать не будем! – категорически заявил дядя Гена.
– А, может, стоит? – осторожно предложила Катя. – Мы ведь все теперь в ловушке.
– Они наши враги, – напомнил отставной военный. – Думаете, они собирались нас отпустить?
– Вместе было бы проще, – намекнула Таня. – Давайте с ними договоримся. Они отдадут нам оружие, а мы выпустим их.
– Нет, не надо их выпускать, – прохрипел Саша. – Ой, живот! Да что со мной такое? Отравился чем-то, что ли?
– Мы даже не знаем, как велик этот объект, – напомнила Катя. – Не знаем ведь?
Дядя Гена согласно кивнул.
– И не знаем, с чем можем столкнуться, – продолжила излагать девушка. – Эти трое могут быть полезны. А оружие мы у них заберем. Они согласятся, я в этом уверена.
– К тому же, они не все злые, – сказала Таня. – Только один, их главный. Тот, который называет себя Центом.
– Он нас пытать хотел, – напомнил дядя Гена. – Пытать, а потом убить.
– Если не выберемся отсюда, мы тоже умрем, – заметила Катя. – И тоже довольно мучительно. Ну же, давайте хотя бы поговорим с ними, объясним ситуацию. Мы же все в одной лодке.
Дядя Гена явно был не в восторге от этой идеи, но, видимо, и он понимал, что влипли они серьезно, и выбраться на свободу будет очень нелегко. В этом деле может понадобиться любая помощь, в том числе и помощь недавних врагов.
– Хорошо, – согласился он, – попробуем с ними договориться. Но если они не согласятся отдать нам оружие, мы их не выпустим.
– Это разумно, – одобрила Катя. – Ну, давайте попробуем до них докричаться. Дверь толстая, но они должны нас услышать.
Когда они подошли к запертой двери, за которой находились трое их пленников, то услышали несущиеся изнутри крики. Кричал, как будто, ребенок, мальчик лет пяти. Кричал пронзительно, истошно, будто подвергался мучительному насилию.
– Что там происходит? – испугалась Таня.
– Возможно, это они от отчаяния? – предположил Вова.
Но он так не думал. Тот, кто кричал внутри, кричал от боли. От невыносимой физической муки. Но кого мучили там? И кто?
Дядя Гена громко забарабанил кулаком в дверь. Ответили ему не сразу. Пришлось стучать целую минуту, прежде чем изнутри долетел сердитый голос, едва слышный сквозь толстую железную дверь.
– Что вам надо, волки? – вопросил тот тип, который назвался Центом. – Пришли поглумиться? Убирайтесь! Бог покарает вас. Он все видит.
При этих словах все вздрогнули. А ведь Цент говорил дело. Их действительно постигла кара.
– Мы хотим поговорить, – крикнул дядя Гена, наклонившись к двери.
– О чем? – спросил Цент.
Дядя Гена замешкался.
– У нас тут случилась небольшая неприятность, – наконец, признался он.
Цент молчал, ожидая продолжения.
– Мы случайно активировали защитную систему бункера, и двери заблокировали выход.
Изнутри донесся торжествующий хохот Цента, полный неподдельного злорадства.
– Есть, есть бог на небесах! – ликовал он. – Покарал-таки клятвопреступников. А вы-то думали, вам это с рук сойдет? Не зря я на храм-то кучу бабок пожертвовал, ой, не зря. Вот они, дивиденды.
– Теперь мы все в ловушке, – обрисовал картину мрачный дядя Гена.
– Восславим господа! – кричал Цент, не слыша его. – Ниспослал-таки кару нехристям. Аминь!
Дядя Гена, разозлившись, вновь забарабанил кулаком по двери.
– Слышу, слышу, – откликнулся Цент, и голос его звучал весело. – Ну, что, обреченные, прощение пришли вымаливать?
– У нас есть к вам предложение, – сообщил дядя Гена.
– Ну-ну. Слушаю.
– Мы выпустим вас, но с одним условием – вы отдадите нам все свое оружие.
– Не жирно ли? – возмутился Цент. – И зачем вам оружие, если все мы здесь заперты?
– Мы хотим попытаться найти пульт управления, отпирающий дверь, – сообщил дядя Гена. – Но подземный объект может оказаться немаленьким. И….
Он запнулся.
– Что – и? – потребовал Цент.
– И мы не знаем, с чем здесь можно столкнуться.
Возникала пауза – Цент думал.
– Ну а если мы найдем этот пульт и отопрем дверь, что дальше? – спросил он.
– Дальше мы пойдем своей дорогой, а вы своей. Делить нам нечего.
– Ладно, хорошо, – неожиданно легко согласился Цент. – Отпирайте.
– А оружие….
– Отдам я вам стволы. Слово пацана. А слово пацана нерушимо.
Дядя Гена повернулся к своим людям, и на его лице отразилось сомнение.
– Стоит ли? – спросил он.
– Как будто у нас есть выбор? – мрачно произнесла Таня. – Выпускай их.
Мучимый недобрыми предчувствиями, дядя Гена отпер дверь и распахнул ее. На пороге стоял Цент с весьма недобрым лицом. Он шагнул наружу, обвел тяжелым взглядом всю компанию, после чего протянул дяде Гене дробовик. Тот принял его и указал на пистолет в кобуре.