– Почему он застрелился? – шепотом спросил Саша, будто боялся потревожить вечный сон покойника.
Цент бесцеремонно толкнул ногой стул с мертвецом, и мощи ссыпались на пол. Народ вздрогнул. Все испугались, что сейчас мертвый чекист восстанет и набросится на вандалов, столь неласково обошедшихся с его останками.
– Не тряситесь, – проворчал Цент. – Этот уже не укусит.
Сам он склонился над столом, ладонью счистил пыль и поднял толстую красную папку, на которой красовались все те же серп с молотом. Ниже черными печатными буквами шла надпись – Проект «Красный богатырь».
Цент развязал тесемки и открыл папку. Внутри оказались пожелтевшие листы, покрытые напечатанным на машинке текстом. Он пробежал глазами несколько строк.
– Что там? – спросил дядя Гена.
– Неважно, – ответил Цент, и захлопнул папку. Правда, не бросил ее обратно на стол, а протянул Владику.
– На хранение, – пояснил он. – Не вздумай потерять. Иначе….
Владик вцепился в папку, готовый, если потребуется, отдать за нее жизнь. Все лучше, чем в наказание за утрату документа подвергнуться лютому истязанию. Его зад до сих пор полыхал болью после порки линейкой. А ведь Цент способен на большее. Гораздо большее. Порка, это так, ерунда. Разминка. Перед кое-чем пострашнее. Например, перед паяльником.
– Тут ничего интересного, идем дальше, – скомандовал Цент, незаметно припрятав в карман трофейный пистолет.
Народ высыпал в коридор. После страшной находки все были сильно напуганы. Людям казалось, что в этом подземелье произошло нечто ужасное. Возможно, разыгралась какая-то драма. Или даже трагедия.
– Слухи о чудовищных экспериментах были правдивы! – прошептала Катя. – Здесь произошли страшные вещи.
– Да кончайте уже себя накручивать, – проворчал Цент, с отвращением глядя на перепуганных, словно малые дети, спутников. – Чего вы так испугались? Подумаешь, нашли дохлого чекиста.
– Он ведь застрелился, – напомнила Таня.
– Вот именно, – подчеркнул Цент. – Его даже не убили, он сам себя шепнул. А на это может быть миллион причин. Кто знает, вдруг ему друзья из дома написали, что его невеста вышла замуж за сына председателя колхоза. Он письмо прочел, расстроился, и совершил суицид.
– А что, все-таки, в той папке? – спросила Машка. – Вдруг причина самоубийства в ней?
– В папке куча бумаг, читать замучаешься, – проворчал Цент. – А нам, между прочим, выбираться надо. Мы в ловушке, а не в библиотеке. Идем, короче, дальше. Найдем пульт, откроем двери, а потом можешь читать эту папку сколько душе угодно.
На этот раз вперед выдвинулся сам Цент. На трусливого Вову не было никакой надежды – пронаблюдав засушенного покойника, тот впал в суеверный ужас, и трясся как лист на ветру. Да и все остальные не отставали от него. Пожалуй, только дядя Гена держался чуть лучше прочих, но и его кишка резко истончилась. Вспомнил, ветеран, все те байки, что затравил ему приятель, рассказывая об этом бункере. О чудовищных экспериментах, о том, что произошла на объекте какая-то трагедия, из-за чего весь личный состав в спешке эвакуировался. То есть, пытался эвакуироваться, вот только получилось это не у всех. Кое-кто из сотрудников так навсегда и остался внутри. Что именно с ними стало, того приятель не сообщил, только делал разные жуткие намеки. Намеки на то, что смерть их была ужасной и весьма насильственной.
Они продолжили исследование объекта. И не успели успокоиться, как вновь были ввергнуты в ужас очередной шокирующей находкой. В одной из комнат, которая, судя по обилию химического оборудования, была лабораторией, они обнаружили еще одни человеческими останки. Притом именно что останки, а не целый труп. Череп, облепленный желтой высохшей кожей, валялся в одном углу, нога в другом, ребра и позвонки рассыпались по всему полу.
При виде разбросанных по помещению костей у Вовы сдали нервы.
– Я хочу уйти отсюда! – застонал он, яростно проталкиваясь к выходу из лаборатории. – Пустите меня!
Катя схватила его и заключила в объятия.
– Все хорошо, – стала утешать она своего воздыхателя. – Успокойся. Бояться нечего.
– Есть! Есть! – не верил ей Вова, орошая соплями плечо возлюбленной. – Здесь опасно. Мы все умрем.
– Что бы здесь ни произошло, это было очень давно, – сказал Саша, но голос его так и сочился трусостью. Таня прижалась к нему, со страхом глядя на череп, что злобно скалился из темного угла, взирая на непрошенных гостей пустыми глазницами.
Цент провел лучом фонаря по стеллажам, заполненным банками с какими-то химическими реактивами, обнаружил шкаф, забитый бумагами, но не проявил к нему интереса. Его совершенно не интересовало, что произошло здесь много десятилетий назад. Он хотел знать только одно – как открыть треклятую дверь и выбраться наружу.