Конрад разбудил Брюса через два с половиной часа. - Ты не простишь, если я дам тебе спать до утра, - сказал он. В руке он держал чашку кофе. За окном было сине, почти совсем стемнело. - Я себе не прощу, - сказал Андрей. - Спасибо, что разбудил. Со мной такого еще не бывало. - Мы засекли со спутника, - сказал Конрад,- что Октин Хаш уже выехал. Хочешь посмотреть? - Мне никто ничего не рассказывает, - сказал Андрей, отбирая чашку у Конрада. Кофе был горячий и очень крепкий. Конрад постарался. Каюта Конрада была заставлена планшетами. Конрад считал себя художником. К счастью, он не стал художником, а стал хорошим биологом. Это были пейзажи. Очень яркие, в основном с закатами. - А чего он к вам едет? - Как соседняя держава. С визитом, - сказал Конрад. - Считается, что мы взяли под свою руку стаю Белого волка. И можем претендовать на их бывшие земли. Политика сложная. - А что вы ему предложите? - Законы контакта условны. Люди здесь столь первобытны, что наше присутствие не нарушает их жизни. Они доисторичны. Мы не можем войти в их историю. О нас планета забудет раньше, чем достигнет цивилизации. - Вы взяли под свое покровительство стаю? - Иначе бы их перебили люди Октина Хаша. Ты этого хочешь? - Конрад, ты сердишься, значит, ты не прав. - Просто замечательно, если ты сидишь в Галактическом центре и за тебя думает компьютер. А ты видел Белогурочку? А ты ее младших братишек видел? Они хотят жить, понимаешь? - И вы решили встретиться с Октином Хашем? - Это он решил с нами встретиться. - Он вас считает богами? - Религия их первобытна. Они одушевляют силы природы. Они еще не додумались до концепции бога в человеческом обличье. Поэтому мы не можем быть богами. У нашего племени много оружия и богатств. Покорить нас невозможно. Ему совершенно непонятно, чего же мы хотим. А любопытство одно из первых человеческих качеств. - А что тебе нужно от этой встречи? - Только чтобы нас оставили в покое. Чтобы перестали нападать на наши партии. Степь велика. Пускай идут дальше. Эта земля, - Конрад сделал широкий жест рукой, - от озера до холмов - наша. - Вождь стаи Железных птиц... - Не могу же я объяснить Октину Хашу, что мы прилетели из Галактического центра для проведения комплексных исследований. С сумасшедшими здесь разговор короткий - дротик под сердце. В дверь заглянула Ингрид. - Едут, - сказала она. - Пошли в узел связи, поглядим.
Спутник связи завис над лагерем кочевников. Если бы сам великий Октин Хаш, повелитель северной степи, поднял голову, он мог бы заметить искорку не более того. На большом экране узла связи был виден клуб серой пыли, куда более светлой, чем трава и синий воздух. Октин Хаш уже несколько недель стоял на берегу небольшой степной речки. Люди и кони истоптали траву. Слабый ветерок оттягивал пыльное облако в сторону - из пыли, как из тумана, поднимались горбы кибиток, совсем иных, чем чумы у стаи Белого волка. Бивни мастодонтов были обтянуты кожей динозавров. Кибитки расходились радиально от центра лагеря, где стоял шатер вождя. Лагерь был огражден повозками, за которыми далеко тянулись хибары и навесы. Там жили рабы и слуги, а далее оказалась свалка - кости животных, навоз, ломаные телеги, ямы, куда кидали мертвых, - Октин Хаш любил порядок в лагере, но не интересовался тем, что творилось за его пределами. Перед шатром Октина Хаша стояли высокие шесты с разноцветными тряпками, у входа горели два костра, наполнявшие пыльное облако оранжевым сиянием. Всадники в костяных шлемах, накидках из крыльев птеродактилей высушенные когти торчат над плечами, как эполеты, - с небольшими блестящими щитами из акульей кожи горячили босыми пятками мохнатых лошадок, размахивали копьями, ожидая выхода вождя. Два телохранителя, закованные в латы из панцирей игуанодонов, вышли первыми из шатра. Потянули, раздвигая полог, и тогда, скрытый по колени в пыли, вышел сам Октин Хаш. Ой был мал ростом, на голову ниже людей, что следовали за ним. Корона из красных перьев лишь подчеркивала его малый рост. Одет он был скудно - лишь короткая юбка из тигровой шкуры. Вместо коня обнаженные рабы вели громадного ящера. - Стегозавр, - сказала Ингрид. - Я покажу снимки: на них возят грузы в пустыне - целые караваны. Они тупы и послушны. А везет, как грузовик. Машина неприхотливая - поел травки, снова в путь. Между вертикальными метровыми пластинами на хребте ящера было устроено сиденье из шкур. Второе, спереди, для погонщика. Подчиняясь удару копья, ящер покорно подогнул толстые ноги и коснулся брюхом земли. Два воина наклонились, чтобы вождь мог ступить на их спины. Оттуда - на спину ящера. Стегозавр поднялся и замер. Всадники бешено закрутились вокруг, затем понеслись вперед, к проходу между повозок. Ящер, не спеша переступая по пыли, двинулся вслед, как линкор за торпедными катерами. - Это только кажется, что он идет медленно, - сказал Конрад. - Они далеко отсюда? - Часа через полтора будут. Надо готовиться. Жан, ты предупредил стаю? - Сейчас схожу, - сказал филолог. Конрад обернулся к Андрею: - Логика порой не срабатывает. Он едет к нам установить мир. Казалось бы - замечательно. Но с ним скачут молодцы, которые могут вырезать всю деревню нашей стаи. Потому надо предупредить. - Вы их будете прятать здесь? - Они уйдут в лес. Так уговорено. - Вы его впустите на станцию? - Разумеется, - сказала Ингрид. - Он пускал Конрада к себе в шатер. Оскорбление - не пустить в дом. - А соблазн не слишком велик? - Разумеется, мы примем меры. Андрей поглядел на экран. Спутник не выпускал из поля зрения посольство, которое шло к станции. Впереди носились всадники. Как пчелы, отрывающиеся от роя, они сновали в разные стороны и возвращались к громаде стегозавра. Колдуны и старейшины ехали спокойно, держась за хвостом ящера. Маленьким красным пятнышком покачивалась перьевая корона Октина Хаша между пластинами на спине стегозавра. - Медея, - сказал Конрад, - проверьте со Стахом силовое поле. В станцию пропускаем только Октина и его советников. У вас час на то, чтобы решить, как это лучше сделать. Андрей вышел наружу. Громко стрекотали цикады. Недалекий лай собаки пробился сквозь этот звук и погас. Звезды были яркими и незнакомыми. Маленькая луна быстро шла по небу, закрывая звезды. Там, где зашло солнце, небо было зеленым, расчерченным черными облаками. Быстрая тень беззвучно пронеслась над головой, и Андрей отпрянул к двери. Два черных силуэта возникли у цепочки зеленых огоньков - границы силовой защиты. Огоньки у их ног на секунду погасли, затем загорелись ярким белым светом - в поле образовался проход. Жан и Белогурочка подошли к Андрею. - Вам цикады не надоедают? - спросил Андрей. - Я привык, - сказал Жан, - я их не слышу, как старые часы в комнате. Белогурочка решила побыть у нас. - А остальные? - Остальные отошли в лес. - Почему ты не ушла со всеми? - спросил Андрей. - Я хотела увидеть тебя, - сказала Белогурочка. Жан сдержанно улыбнулся. - Вы еще не привыкли к простоте чувств и отношений, - сказал он. Белогурочка всегда говорит, что думает. - Твой друг - Андрей? Почему он должен улететь? - У меня дела далеко отсюда, - сказал Андрей. - Ты охотник? - Я караванщик. Белогурочка обернулась к Жану, ожидая, чтобы он объяснил. - Андрей хочет сказать, что он ведет повозки с товаром. - Лучше, если бы ты был воином,- сказала Белогурочка. Они вернулись на станцию. Там, при свете, Андрей смог разглядеть девушку. Она приоделась. На ней был короткий плащ из серых и черных перьев и несколько нитей бус из оранжевых острых зубов, из каких-то сушеных ягод. К сожалению, Белогурочка намазала брови сажей и на щеках нарисовала зеленые узоры. - Красиво? - спросила она, перехватив взгляд Андрея. - Не знаю, -сказал Андрей. - Я здесь первый день. - Странно говоришь, - обиделась Белогурочка. - Один день, два дня, много дней - или красиво, или некрасиво. - А это обязательно рисовать? - спросил Андрей. - Обязательно. Это наш знак. Погляди. Белогурочка протянула Андрею руку, на которой были вытатуированы такие же узоры. - Когда я стану женщиной,- сказала она, - мне наколют на щеках такие рисунки. Я дочь вождя. Они стояли в общей комнате станции. Еще днем там был беспорядок - здесь складывали образцы и грузы, полученные с "Граната". Сейчас все это убрали и комнату пропылесосили. Два кресла - самые красивые, их притащили из каюткомпании - стояли рядом у стены. Белогурочка быстро прошла к креслам и села в одно из них. - Ты садись рядом, - сказала она. - Ты будешь Конрад. А я буду Октин Хаш. Андрей подчинился. - Только Октин Хаш не сядет сюда, - сообщила Белогурочка. - Мы сидим на полу. - А ты? - Я привыкла. Мне здесь нравится. Жан сказал, что, когда вы будете улетать, меня возьмут с собой. Мне с вами совсем не страшно. - А когда тебе страшно? - Ты когда-нибудь бегал? Андрей не понял. - Бегал, чтобы тебя не убили? Других убили, а ты бежишь. И ждешь, чтобы убили. Октин Хаш убил моего друга. И потом убил мою мать. Она лежала мертвая, а мы бежали и не смогли положить ее в землю. Это очень плохо. - Это плохо, - согласился Андрей. - Мой друг хотел вернуться. Мой друг сказал - я пришел в твой род. Это честь твоего рода. Я найду твою мать. Октин Хаш оставил своих людей. Он очень хитрый. Они подкараулили моего друга. Они привезли его голову и кинули. Я закопала ее в землю. Белогурочка подобрала ноги, усаживаясь поудобнее в кресле. Ноги были исцарапаны, на коленке белый шрам. - Они не найдут наших в лесу, - сказала Белогурочка. - Они боятся ходить в лес ночью. А где твой нож? - Мне не нужно. - У твоих есть ножи, которые бьют издалека. Ты знаешь? - Знаю. - Октин Хаш хочет взять меня. Чтобы я жила с ним, варила ему мясо и родила ему детей. - А он тебя видел? - Он к нам приезжал, чтобы говорить о мире. Они сидели с отцом, и я приносила мясо. И он сказал отцу: отдай дочь - будем одна стая. А отец сказал, что я обещана. Октин Хаш смеялся и сказал, что он все равно возьмет меня. Он очень веселый, этот Октин Хаш. Белогурочка постаралась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. - Он всегда приходит говорить о мире, когда хочет убить. Я сказала Жану. Он идет вас убить. Жан сказал, что не боится. Конрад вошел в комнату. Он был доволен. - Зал для аудиенции готов. Жалко, что кресла не золотые, - сказал он. Андрей, загляни в столовую. Жан сменит тебе заряд в бластере. - Зачем? - На усыпляющий. Если что случится, я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб. - Все же опасаешься? - Октин Хаш - завоеватель. Хоть первобытный, но завоеватель. А завоеватели сами изобретают себе мораль. - Конрад обернулся к Белогурочке: - Пойди на кухню. У Медеи найдется для тебя что-нибудь вкусное. - Ты боишься, что Октин Хаш увидит меня? - спросила Белогурочка, легко вскакивая с кресла. - А ты хочешь его видеть? - Пускай Октин Хаш знает, что у меня есть большие друзья. А потом мы пойдем в поход и убьем его, правда? - Иди на кухню! Белогурочка скользнула из комнаты. Конрад нервничал. Он-то не был завоевателем.