Сегодня я поднимался гораздо быстрее, чем вчера, как будто это стало для меня обычным делом, легко карабкаться по каменной стене, словно большой паук. Наверху, сев в позу лотоса, погрузились в медитативное состояние. Когда край неба стал наливаться светом, словно там медленно включалась огромная лампа, Маркел встал и сделал мне знак, чтобы и я поднялся. Удивленный, я встал на ноги.
– Смотри на восход, поймай момент, когда появится первый солнечный луч, будь внимателен! – Протянув руку к волнистой линии сопок на горизонте, велел тренер.
Я сосредоточился, чтобы не пропустить это краткое мгновение. Яркий свет веером брызнул из-за сопок, на секунду ослепив. В этот момент я получил резкий и чувствительный удар по копчику. В тот же миг что-то взорвалось внизу позвоночника, и его пронзила молниеносная боль, пройдя по нему снизу верх. Я оглох, а в голове вспыхнуло белое пламя, ослепив меня изнутри. Через несколько секунд зрение прояснилось, я обрел слух. Недоуменно обернулся к Маркелу, но спросить, почему он меня ударил, не успел.
– Посмотри вдаль! – Опередил он меня. У меня было такое ощущение, будто сквозь мой позвоночник протянули натянутую струну, которая слегка колебалась и дрожала, вызывая чувство щекотки. Мне жутко хотелось почесаться спиной о дерево, но деревья на скале не росли. Наконец, я перестал сосредотачиваться на своих внутренних ощущениях и посмотрел на восходящее солнце и на лес, расстилающийся до горизонта. Мир вокруг меня изменился. Я тряхнул головой:
– Что случилось с моим зрением! – Судорожно соображал я. Солнечный диск уже полностью показавшийся над горизонтом был непривычно темно-синим, точнее ярко-сизым. Лишь окантовка по его периметру сияла чистым белым светом. Я ясно видел вокруг него колеблющуюся призрачную корону, похожую на языки светящегося белого тумана. Небо, темно-синее в вышине, ближе к горизонту плавно менялось на светло-голубое с изумрудным оттенком. Зрение приобрело непривычную четкость и ясность, кажется, я мог рассмотреть все хвоинки на деревьях до самого горизонта. Но, главное мир стал потрясающе ярок, как будто до сих пор я смотрел на него сквозь туманную пелену, и вот теперь она исчезла. Все цвета многократно усилились, но их яркость не резала глаза, просто мир стал другим, словно я из сумрака вышел на освещенное солнцем место. В следующий момент я испытал еще одно потрясение: я видел по-другому! Луч моего зрения развернулся на все триста шестьдесят градусов, причем, как в горизонтальной плоскости, так и в вертикальной. Я видел все пространство одновременно, будто у меня появились глаза не только на затылке, но и на макушке.
Но с пространством и с перспективой было что-то не так, расстояние теперь не играло никакой роли. Мои глаза, моментально меняя фокусное расстояние, могли каким-то невыразимым образом, охватывая всю перспективу, одновременно рассматривать мельчайшие детали в окружении. Я стоял онемевший и потрясенный, не в силах осмыслить произошедшее изменение то ли с миром вокруг, то ли со мной.
– Это называется панорамным зрением! – Услышал я слова Марка, стоящего чуть позади меня, я о нем совсем забыл.
– Сейчас ты смотришь через свой 'третий' глаз, его еще называют Глазом Шивы, – пояснил Марк, но мне понятнее не стало.
– Обычно ты видишь бинокулярным зрением, с помощью глаз, которые являются органами физического плана, но существует и другое зрение. Сейчас ты смотришь глазами своего тонкого тела, которое окутывает тебя невидимой оболочкой. Мы называем его Душой. Ты смотришь глазами Души, которая невидима, потому что существует в многомерном пространстве, в то время как ты функционируешь только в мире трех измерений, – продолжал просвещать меня Марк.
– Как видишь, мир меняется в зависимости от того с какой 'точки' на него посмотреть. Сейчас ты смотришь на него из многомерного пространства.
Марк снова легонько ударил меня ребром ладони по копчику, и все вокруг приобрело знакомый вид: мир затуманился и потускнел, утреннее солнце освещало его своими бледно-желтыми лучами, а небо стало голубовато-белесым. Марк ткнул меня пальцем в середину лба:
– Переключатель зрением находится здесь, – ухмыльнувшись, сказал он, видимо вид у меня был ошарашенный, – научись им пользоваться!
У меня было к нему сто вопросов, но все они с такой скоростью метались в голове, что ни один из них я не мог ухватить за хвост. Поэтому я, как истукан, стоял и молчал. Надо было все это переварить, а потом уже задавать вопросы. Маркел похлопал меня по плечу:
– Потом поговорим, а сейчас пошли завтракать. Спустимся по откосу, так дольше, но сейчас ты не в том состоянии, чтобы заниматься скалолазанием. Он повернулся и побежал прочь от обрыва, пересек плоскую вершину и запрыгал точно горный баран вниз. Я последовал за ним. С той стороны откос, заваленный небольшими валунами, спускался полого, и главное было сохранять равновесие и не набирать большой скорости. Так, прыгая с валуна на валун, мы вскоре оказались у подножия и побежали, лавируя между кустами, к зданию базы. В животе урчало, и я сейчас был рад съесть даже рыбу, добавив к ней какое-нибудь замороженное блюдо, главное чтобы побольше. За завтраком, я молчал. Отец с Маркелом, не обращая на меня внимания, тихо о чем-то разговаривали, но я не слышал их, голова у меня была занята своими мыслями. Видимо они, понимая мое состояние, решили оставить на время в покое, чтобы я переварил новые впечатления.
День прошел, как обычно в тренировках, плавании и в стрельбе по мишеням. Раньше я в основном стрелял по неподвижным мишеням, а теперь отец заставлял стрелять по тарелкам и шарикам пинг-понга, которые он неутомимо швырял вверх и в стороны, до тех пор, пока винтовка не вываливалась у меня из рук. Вечером Марк с хитрой улыбкой подсунул мне детскую книжку большого формата с яркой обложкой. – На вот, взгляни!
Я открыл книгу и уставился на страницу, ее заполняли желто-коричневые кляксы разных размеров, нанесенные без всякой системы. Я вопросительно посмотрел на Марка. Он с интересом наблюдал за мной.
– Ничего не видишь?
– Кляксы! Желтые, коричневые, светлые и темные – ответил я.
– Кляксы! – Фыркнул он.
– А ты лучше, лучше смотри! Здесь не кляксы, а рисунок, причем объемный.
Я снова вперил взгляд в книгу, поворачивая ее под разными углами, то приближая к самому носу, то отдаляя.
– Это не поможет! – Наконец изрек Марк.
– Ты не книгу ворочай, а поменяй настройку своего зрения! Сделай усилие и переведи зрение в иную плоскость. И расслабься!
Я попытался, но кроме выпучивания глаз ничего не получалось. Я уже начал отчаиваться и вдруг, увидел! В какой-то момент скопище клякс выступило из плоскости страницы и превратилось в объемную картинку. На ней было изображено хлебное поле, девочка с венком из колосьев на переднем плане, а на заднем ветряная мельница.
– Вижу! – Только и сказал я в изумлении.
– Ну, что ж, тренируйся! Это похоже на открытие третьего глаза, хотя и не совсем то, точнее совсем не то. Но главное, ты должен уловить этот момент перехода зрения в другую плоскость. Это поможет тебе задействовать твой 'переключатель' во лбу, – сказал Марк. Я быстро уловил суть, и уже через каких-нибудь десять минут свободно менял свое восприятие страниц с вида клякс на объемную картинку. Потом попробовал увидеть мир панорамным зрением, но ничего не получалось. Марк, сидя в кресле, читал книгу, изредка бросая на меня быстрые взгляды. Видя мои потуги, он сказал:
– Ударив по копчику, я поднял Кундалини по позвоночнику, изменив вибрации всего организма. Когда ты сам научишься ее поднимать, чтобы соединяться со своей высшей ипостасью, тогда ты сможешь смотреть на мир своим 'многомерным' зрением. Ты быстро обучаешься, когда-нибудь это у тебя получится. Не унывай! – Улыбнулся он.
Марк еще два раза вводил меня в состояние измененного сознания, но потом сказал:
– Хватит! Дальше сам.