— Черт побери! — воскликнул мистер Уигман. Прислуживающие ему приматы в шапочках вытянулись по стойке смирно. Голос Уигмана звучал сердито.
— Я сказал, ЧЕРТ ПОБЕРИ! — повторил он.
Четверо гостей за столом выпрямились в креслах.
Мистер Уигман шумно вдохнул через нос; широкие плечи расправились в тесном плену костюма.
— Вот ведь красота, а? — прошептал он наконец.
Все присутствующие вздохнули с облегчением.
Мистер Уигман эффектно повернулся. Его напомаженные черные волосы были разделены идеально ровным пробором, лицо — чисто выбрито. Длинные зубы сияли белизной, а подбородок выдавался из черепа, будто крутой утес, которому не решился бы бросить вызов храбрейший из альпинистов.
— И все это принадлежит нам, господа.
Мистер Дюбек легонько постучал кулаком по крышке стола.
— Правильно.
Остальные тоже одобрительно забормотали.
— Грузчик! — крикнул мистер Уигман, и одна из двух шапочек тут же подскочила к нему, ожидая указаний. Мистер Уигман хлопнул в ладоши, грузчик вынул из кармана синий резиновый мяч размером с теннисный и бросил ему; тот небрежно поймал мяч одной рукой и принялся нещадно сжимать.
— Заседание совета пяти титанов объявляю открытым! — провозгласил Уигман. — Что ж, господа, приступим к квартальным отчетам?
По этому сигналу сидящие за столом подняли с пола каждый свой кожаный портфель, открыли их и принялись копаться в содержимом. Точнее, все, кроме Джоффри. Он озабоченно оглянулся, залез во внутренний карман своего вельветового пиджака и вынул сложенный пополам листок бумаги. Робко развернув его, заглянул внутрь. Там карандашом были нацарапаны полустершиеся слова: «Яйца. Молоко со сливками. Рукола (кк?). Лампочки». Остальные же трое вынули из аккуратных портфелей плотные, тщательно оплетенные стопки документов и принялись листать их, пока мистер Уигман говорил:
— Природа, переменчивая погода создала времена года. Веками человек зависел от их смены. Он должен был делать то, что позволял сезон. Для всего остального нужно было ждать. Но вот наступил золотой век индустриализации, и времена года превратились в пыль. Стали незначительными обстоятельствами. Мелочью! Теперь мы измеряем время великими финансовыми кварталами — и делаем что хотим, когда хотим. Едим, что нам угодно. И едим неплохо, не правда ли, господа?
Ответом ему было согласное бормотание.
— Мы, титаны, создали здесь совершенное государство! Кто-то называет его Промышленным пустырем, так? Пф! Вот что я скажу. Пф! По мне, так это Промышленный полис! Идеал индустриализации во плоти. За целое столетие мечтатели — Уитни, Эдисон, Дж. П. Морган — не достигли и половины того, чего достигли мы. Наш квинтет — плеяда из четырех мощных отраслей под неусыпным контролем «Грузоперевозок Уигмана» — показал всему миру, на что мы способны! Мы создали собственный город-государство. Да здравствует корпорократия!
Он увлекся речью не на шутку, раскраснелся, улыбка растянулась от уха до уха.
— Что ж, дорогие друзья-титаны, что вы мне приготовили? Порадуйте меня новостями, достойными заголовков. — Он окинул взглядом сидящих за столом и выкрикнул: — Руда!
Хиггс, тот, что в комбинезоне, отодвинул кресло и встал.
— Выработка увеличилась на двадцать процентов, сэр!
— Отлично.
— Нефтехим!
Тамсон тоже встал, горделиво держась за лацканы халата.
— Южнокорейский рынок в нашем распоряжении, сэр.
— Восхитительно. Ядерщики! — Мячику в ладони мистера Уигмана приходилось все туже.
— К черту предписания, сэр, можем сбрасывать все в реку.
Это сказал мистер Дюбек. Он тоже встал, шурша защитным костюмом.
— Вы льете бальзам мне на душу! — Мистер Уигман повернулся к Джоффри. — Комплектующие!
Наступила тишина. Тот, кашлянув, попытался отодвинуть кресло, но случайно задел один из торчавших под сиденьем рычагов, и оно вдруг с шипением опустилось. К лицу Джоффри прилила кровь. Он суетливо поискал пальцами рычаг, чтобы вернуть кресло в нормальное положение, и некоторое время дергался вверх-вниз вместе с сиденьем, будто лошадка на карусели, но в конце концов сдался и просто встал на ноги.
— Э-э-э, — начал Джоффри и оглядел остальных собравшихся; все смотрели на него с самодовольным видом. Он снова кашлянул. — Кажется, я уже совсем близко. — И ткнул пальцем в сторону приемной, за которой раскинулись лесистые холмы.