— Команда опять в сборе, — сказал он.
Впервые с момента нападения Прю сумела улыбнуться. Они с Кертисом обменялись рукопожатием, а потом, не сговариваясь, крепко обнялись. Наконец, отцепившись от друга, девочка заглянула ему в глаза:
— Кертис, что происходит?
Рядом приземлилась цапля Брендана; они стояли на покрытой снегом поляне в окружении высоких елей. Через бегущие облака кое-как пробивался лунный свет, окрашивая белый снег в опалово-молочный тон. Король разбойников подошел к Прю и положил руку ей на плечо. Его рыжая борода была покрыта инеем.
— Ради твоей безопасности, — сказал он, — придется тебе побыть у нас.
— Кто… что это было? — спросила Прю.
— Перевертыш, — объяснил Кертис. — Все это будет звучать как бред. Ее послали убить тебя, Прю.
— Кто послал?
— Мы не знаем, — ответил Брендан. — Главное — тебя надо спрятать. Эта тварь от нас хорошенько получила, но вряд ли ее это остановит.
— А мисс Теннис? Что стало с ней?
Кертис с Бренданом переглянулись.
— Мне кажется, мисс Теннис не существует, — осторожно начал мальчик. — На самом деле она — кицунэ. Черная лиса, которая может превращаться в человека.
Прю растерянно помассировала затылок, прокручивая в уме прошлые несколько недель: увольнение миссис Эстевес, неожиданная замена в лице мисс Теннис, грязь у нее под ногтями, когда она нашла Прю на обрыве.
— Зачем? — только и сумела выдавить девочка, оглушенная всеми этими странностями.
— Долгая история, — отозвался Кертис. — Пойдем в тепло.
Попрощавшись с измученными цаплями, путешественники двинулись по густому подлеску. Брендан уверенно вел двоих ребят за собой сквозь плотную стену деревьев. Прю на ходу осыпала спутников вопросами.
— Твоей семье ничего не грозит, — ответил король на один из самых важных вопросов. — Нам сказали, что кицунэ, хоть и злобные создания, редко когда отклоняются от намеченной цели. Она охотилась за тобой, а не за твоей семьей. — Перед глазами у Прю встала картина: остывающее на столе карри и родители, тревожно глядящие на часы. К этому времени они должны были уже понять, что она пропала.
— Мне надо дать им знать, что все нормально.
— Уже, — заверил Кертис, поднимая низкие ветви завитого клена и пропуская ее вперед. — Филин обещал позаботиться об этом, послать к ним вестника.
— Вот это будет зрелище, — сказала Прю, представив, как удивится мама, когда ей на коленку сядет скворец и начнет объяснять, что у ее пропавшей дочки все хорошо, ее забрали разбойники и унесли обратно в Непроходимую чащу. — С другой стороны, они и не такое уже повидали.
— Вот-вот, — кивнул Кертис. — Семье Маккил к странностям не привыкать.
На пути оказалась узкая расщелина, мостом через которую служил огромный поваленный кедр. Все трое осторожно прошли по поросшему мхом стволу над бушующим внизу ручьем.
— Так куда мы идем? — спросила Прю.
— В лагерь, — ответил Брендан. — Там ты будешь в безопасности. Если кто не из разбойников, так в жизни его не найдет.
— И что тогда?
— Переждем.
Тут Кертис с энтузиазмом вставил:
— Может, тебе пока пройти разбойничью подготовку?
Брендан неодобрительно хмыкнул:
— Не стоит ей высовывать нос из лагеря. По-хорошему, и нам с тобой тоже.
— А, точно, — вспомнил Кертис. — Волк еще сказал, возможно, кицунэ охотятся за всеми, кто стоял за… как они его там называют… велосипедным переворотом.
— Велосипедным? — повторила Прю озадаченно.
— Да, название придумали, когда ты уже уехала, — объяснил мальчик. — Так назвали революцию в южнолесском правительстве, когда мы — после сражения при Пьедестале — освободили птиц и выкинули Ларса из усадьбы. Я тогда об этом особенно не задумывался, но, наверное, для народа велосипед и все дела — это как бы символ. Тебя, кажется, называют Дева на велосипеде.
— Дева на велосипеде, — повторила Прю тихонько, пробуя слова на вкус. Если честно, титул этот показался ей довольно симпатичным. Внезапно ее осенило. — Погоди. Если эти перевертыши охотятся за революционерами, значит, и за Ифигенией тоже? И за филином?
— Возможно, — сказал Брендан. — Мы не знаем точно, что замышляют эти убийцы — и их заказчики. Мы даже не знаем, сколько их. Может, на всех хватит. А может, ты особенная! Но как бы оно ни было, наше дело — сберечь тебя, Прю, потому что Снаружи тебя охранять некому.