— Одевайтесь в рабочее, — шепнула она.
— В это? — спросила Элси, указывая на то, что им выдали вчера вечером; ее сверток до сих пор был не распакован.
Марта закатила глаза.
— Да, — сказала она, а потом добавила: — Мне что, самой тебя одевать, что ли?
Девочка постарше, соседка Марты, заметила вполголоса, аккуратно зашнуровывая высокие рабочие ботинки с железными носками:
— Новичкам помогаешь, а, Марта?
— Такая уж я добрая душа, — едко ответила та.
— Мы что, тоже должны идти работать? — спросила Элси.
Девочка в сапогах подавила смешок.
— Да, — кивнула Марта, — должны. Мы все должны.
Элси окинула комнату озадаченным взглядом.
— Но я никогда раньше не работала. В смысле, я помогала по дому и все такое. Но чтобы прямо работать, на работе…
— Ну, тогда с почином, — сказала Марта.
Рэйчел, по-прежнему полусонная, молчала на протяжении всего разговора.
— Эй, очкастая, — окликнула она наконец.
Девочка прожгла ее взглядом.
— Не знаю, кто тебе такое сказал, но мы тут всего на пару недель. Мы на самом деле не «сироты». — Произнося это слово, она изобразила кавычки пальцами. — Так что мне не кажется, что мы должны работать, уж извини. Особенно в каком-то там цеху.
— Все так говорят, — заметила соседка Марты, которая дошнуровала наконец ботинок.
— Кто все? — спросила Рэйчел.
— Новички. Новенькие. Те, кто только поселился. Все говорят: «Не буду я работать, родители меня скоро заберут». Или: «Вдруг меня сегодня удочерят! Не хочу пачкать руки в цеху». Все одно и то же. Вы сломаетесь. Уж поверь, сломаетесь. — Голос ее звучал глухо, будто эхо в пустом, давно иссохшем дереве.
— Или что? — возразила Рэйчел. — А если я откажусь? Это вообще-то незаконно.
— Получишь выговор, — вставила Марта.
Рэйчел рассмеялась:
— Выговор? Ужас какой! — Она приложила руку ко лбу, изображая испуг. — Как же я его вынесу?
— А что такое выговор? — прошептала Элси.
Марта, проигнорировав ее, направила свое растущее раздражение на Рэйчел.
— Ну, если наберешь много, заработаешь запрет на усыновление.
— Какой-какой запрет? — спросила Рэйчел, уронив руку.
— На усыновление. Значит, что тебя нельзя будет отсюда забрать, — ответила девочка.
— Но это же бред! Я не сирота! Меня и так никто не смог бы забрать! — Голос Рэйчел перестал звучать язвительно — теперь в нем появилась нотка искренней паники.
— Тут все сироты, — возразила Марта. — Хотя все равно никого не забирают. Вот только если получишь запрет, отправишься в кабинет к директору. И мы тебя больше никогда не увидим.
— П-правда? — заикаясь, спросила Элси. — Никогда?
— Никогда, — подтвердила Марта.
Рэйчел, еще не до конца стряхнувшая с себя сон, глазела на младших девочек.
— Это бред, — повторила она. — Они не могут так делать. Мы тут временно. Мама с папой вернутся через две недели.
— А ты говорила, что не вернутся, — напомнила Элси.
Рэйчел бросила на нее сердитый взгляд.
— Я шутила. Это неправда. Конечно вернутся.
Марта натянула серый комбинезон, вытерла масло с защитных очков и надела их на голову.
— Ну, тогда вам повезло, — сказала она безразличным тоном. — Главное — не нарывайтесь на выговор.
Рэйчел злилась все сильнее. Лицо ее приобрело оттенок спелого осеннего помидора. Элси это зрелище было знакомо — она видела у сестры такой цвет лица, когда мама пробралась к ней в комнату и выбросила всю ее черную помаду; Элси крепко прижала Тину к груди, будто защищая от неизбежного взрыва.
— Они — не — имеют — права, — проговорила Рэйчел четко, с каждым словом все громче, а потом во всю мочь проорала: — Мы… мы же в Америке! — И с этим финальным заявлением она рванула к двери. Красная шерстяная поддевка была ей великовата, и при каждом шаге штанины приходилось подтягивать. Остановившись под динамиком, девочка сердито обратилась к безликому голосу. — Эй! — позвала она. — Я здесь как бы временно. И моя сестра тоже. Мы не сироты. И не будем работать ни в каком цеху.
Ответа не последовало.
— И еще, мне кажется, с детьми тут плохо обращаются. По-моему, детей по закону нельзя заставлять работать на заводе. Это точно.
По-прежнему тишина.
— Так нечестно. Можно мне позвонить?
У дальней стены зашептались две девочки.
— Ну, ладно. — На Рэйчел снова напало упрямство. — Тогда так: я отказываюсь работать в вашем дурацком цеху. — Она показала динамику язык и гордо пошла обратно. Вся комната молча наблюдала. Марта застыла на месте, так и не отняв руку от очков. Не найдя слов, Элси включила Тину Отважную.