Хок рванулся к ней, но она все удалялась и удалялась, как ни ускорял он свой бег. Хок задыхался, грудь его работала, словно кузнечный мех, а Изабель по-прежнему звала на помощь там, вдали. Где-то между ними Барбер беспомощно всхлипывал, тщетно пытаясь поразить Бримбстонских демонов сталью. Что-то кричала Джессика, но Хок думал совсем о другом. Каменные волны смыкались у самых плеч Изабель. Свет стал еще ярче. Не умолкая, звучало эхо. И тут что-то пролетело рядом с Хоком, оставляя в воздухе мерцающий золотой свет, и упало у ног древних существ. Хок, будто завороженный, не отрываясь, смотрел на странный предмет. Это были песочные часы.
Наступила тишина, такая глубокая, что был слышен шорох пересыпающихся в часах песчинок. Каждая из них несла в себе частичку времени, перегоняя секунды из прошлого через настоящее в будущее. Демоны подняли головы, их беззубые рты раскрылись в мучительном немом крике. В золотом свете танцевали пылинки. Пол вновь обрел твердость, выбросив Изабель наружу, и стены, попрежнему покрытые ковром из паутины, опять сдвинулись. Откуда-то сверху опустился потолок, а Бримбстонские демоны рассыпались в прах и исчезли.
Хок оглянулся: коридор приобрел обычный вид. Серебряное сияние рассеивало мглу. Хок топнул, и пол отозвался глухим каменным стуком. Изабель подобрала свой нож, недоуменно посмотрела на него и сунула за голенище. Стюарт опустил меч и тяжело вздохнул.
Хок подошел к Джессике и Шторму, который, казалось, был вне себя от удивления, но на самом деле с трудом скрывал улыбку.
– И как нам это понимать? – мрачно спросил Хок.
Улыбка Шторма стала еще шире.
– Все очень просто, – самодовольно ответил он. – Бримбстонские демоны разрушают реальность вокруг себя, но сами они тоже неустойчивы. Милые малыши проделывают все что угодно с пространством, вероятностью, законами природы, но время побеждает их, ибо естественный ход событий смертелен для их существования. Время всегда точит их, вот почему они выглядят такими старыми. Я просто ускорил процесс, добавив кусочек реального времени, который оказался сильнее их чар.
– А чего же ты валял дурака? – сердито напустилась на него Изабель. – Мы в самом деле подумали, что разум покинул тебя.
– Здорово получилось, правда? – маг рассмеялся. – Демоны решили, что я не представляю угрозы, и перестали обращать на меня внимание. Так я выиграл время, чтобы подготовить фокус с часами. Я мог бы стать неплохим актером, не правда ли?
Шторм вытянул руку, и песочные часы, проплыв по воздуху, мягко легли ему на ладонь. Волшебник сдул с них пылинки и сунул часы себе в карман.
– Внимание! – неожиданно поднял руку Барбер. – У нас появился новый компаньон.
– Кто же на этот раз? – простонал Хок, поворачивая голову, и вдруг почувствовал, как его спина покрывается ледяной коркой. На краю пространства, освещенного серебряным сиянием, стояло человекоподобное существо, лишенное кожи, покачивающееся на дрожащих ногах, сотканных из мышц и сухожилий, но без каких-либо признаков костей. Обнаженные глаза тупо смотрели из спекшейся ярко-красной массы, когда-то бывшей лицом. Тварь тяжело дышала, легкие мягко шевелились в ее груди.
– Джонни Никто, – проговорил Хок. – Бедный ублюдок. Мы должны его убить?
– Нет, – отозвалась Джессика, – у нас и так будет много неприятностей из-за Нечто и Бримбстонских демонов. Если повезет, мы вернем его в камеру. Джонни смел и быстр, но не очень сообразителен.
Вдруг что-то бросилось на Джонни сзади и свалило его на пол. Напавший вырвал из тела Джонни кусок мяса и проглотил. Брызнула кровь. Пришелец посмотрел на людей и оскалился. Руками он терзал тело несчастного, отправляя в рот полоски чужой плоти.
Хока разочаровал заурядный вид существа. Это был человек, одетый в лохмотья, с остановившимися глазами, выдававшими крайнюю степень безумия их обладателя. От такого взгляда Хоку сразу стало не по себе.
Тело Джонни извивалось и дергалось, но не могло умереть, несмотря на страшные раны. Напавший на него безумец жадно заглатывал мышцы и внутренности, алые струйки стекали у него изо рта.
– Что за черт? – тихо спросила Изабель. – Кто он? Бунтовщик?
– Не думаю, – ответила Джессика, – похоже, это обитатель Портрета Мессермана.
– Но он же стал настоящим чудовищем! – воскликнул Хок.
– А чего ты ожидал?
Хок не нашелся, что ответить. Винтер посмотрела на Барбера.
– Возьми его, Стюарт. Может, нашим магам удастся вернуть ему разум.
– Хорошо, – пожал плечами оруженосец, – хотя захват пленных -не то, чему я учился всю жизнь.
Он неторопливо двинулся к безумцу, который, словно зверь, неотрывно следил за ним. Стюарт остановился и обнажил меч. Он медленно опустил руку в карман и извлек маленький стальной шарик, не больше дюйма в диаметре, подбросил его на ладони, взглянул на сумасшедшего и неожиданно выбросил руку вперед. Шарик мелькнул в воздухе и угодил людоеду в переносицу. Тот, не издав ни звука, опрокинулся на спину. Барбер склонился над ним, нащупал пульс, удовлетворенно кивнул и подобрал шарик. Джонни по-прежнему корчился, выхаркивая кровь и зеленоватую жидкость; было видно, как стремительно стягиваются края его ран. Вскинув безумца себе на плечи, Стюарт поспешил вернуться.
– Иногда нам везет, – усмехнулась Джессика. – Джонни Никто уже не причинит нам неприятностей, а наш бесчувственный друг будет ценным трофеем. Теперь у нас есть чем похвастать перед Декстером.
– Командир, – звенящим шепотом произнесла Изабель. – Кажется, у нас новые неприятности.
Все головы повернулись в одном направлении. С потолка опускались толстые нити паутины, опутывая бьющееся тело Джонни. Демон отчаянно сопротивлялся, но серые щупальца неумолимо тащили его в темноту, оставляя за собой кровавый след. Хок взглянул на толстый слой паутины на стенах и потолке и наконец понял то, о чем уже давно следовало догадаться.
– Это Ползучая Дженни, не так ли?
– Долго же ты соображал, – бросила Джессика. – Бунтовщики открыли ее камеру и освободили тварь. Вот почему мы так и не встретили ни одного из них. Я слышала, будто Дженни всегда необычайно голодна.
– Ты хочешь сказать, что она сожрала всех мятежников? – спросила Изабель, недоверчиво осматривая стены.
– Видимо, так оно и есть. Иначе как бы эта тварь смогла так сильно разрастись? Даже не хочется думать, какой она стала огромной.
– Ты не могла бы предупредить нас пораньше? – сердито спросил Хок. – Мы бросились очертя голову неизвестно куда, целиком полагаясь на благосклонность красотки Дженни. Она же могла слопать нас в любой момент.
– Не могла, – вмешался Шторм. – Об этом я позаботился. Тварь и не подозревает, что мы здесь.
– Гадину надо поразить в самое сердце, – решительно произнесла Джессика. – Иначе ее не убьешь. Главное – найти саму Дженни. Она сейчас тащит добычу к своему брюху, если оно у нее есть. А я думаю, что есть. Мы пойдем вслед за телом несчастного Джонни.
Она, не оборачиваясь, зашагала по коридору, путь ей указывали кровавые пятна и громкий шорох впереди. Остальные, переглянувшись, последовали за Джессикой. Барбер нес на плечах бесчувственное тело пленника, даже не пригибаясь под его тяжестью. Хок внимательно рассматривал паутину на стенах, но она, казалось, была совершенно безобидна. Хок про себя порадовался этому, так как понимал, что против такой массы паутины топор будет бесполезен.
Наконец они догнали тело Джонни и последовали за ним на почтительном расстоянии. Заклятие Шторма делало их невидимыми для Дженни, но все-таки никто не чувствовал себя в безопасности. Хок старался идти по середине коридора, подальше от стен. Ему то и дело чудились сотни продолговатых теней, нитей, свисающих с потолка и неожиданно опутывающих жертву, превращая ее в беспомощный кокон и уволакивая в ненасытное чрево.