Белые листы, словно стая испуганных голубей, выпорхнули у того из рук и рассыпались по полу. «Хорек архивный», по-женски громко ахнув, бросился собирать свое богатство. Тело его тряслось от негодования, а на длинном птичьем носу повисла зеленая сопля.
Судорожно ползая по полу, клерк бурчал проклятия в адрес грузчиков-идиотов и их хама предводителя. Словно издеваясь над унизительным положением крючкотворца, из столовой грохнуло наглое ржание нескольких луженых глоток. Лицо клерка мгновенно стало багровым, а на уголках маленьких глаз выступили слезы обиды.
Наконец сухие пальцы бережно привели в порядок бумаги. Клерк, придерживая чернильницу, висящую на шнурке на шее, поднялся с колен. Стряхнув правой рукой пыль со штанов и одернув несколько раз сильно ношеный, но аккуратный сюртук, писарь успокоился.
Именно в этот момент наши взгляды встретились…
Я сидел на кухонной табуретке в углу прихожей и ожидал своей участи. То, что наш дом забирает банк в уплату долга, я узнал только вчера. К слову, на следующий день после гибели родителей в местной шахте.
— Что уставился, недоделанный? — прошипел клерк.
Точно, хорек, хмыкнул я про себя.
— Тебе смешно? — В глазах «хорька» смесь искреннего недоумения и злости. — Ведь все, что происходит сейчас, — это твоя вина!
Не понял… О чем это он?
— Ха-ха! Вижу, ты не врубаешься?
На пороге родительской спальни появился Дрегер в охапку с маминой вазой. Он хмуро посмотрел сперва на меня, затем на клерка.
— Заткнись, крыса канцелярская! — рыкнул он. — Если не оставишь в покое мальца, пойдешь домой без зубов!
Ободряюще подмигнув мне, пузан вышел из дома.
Судя по гневно искривленным губам, «хорек» хотел что-то ответить, но возглас сверху прервал так и не начавшуюся тираду.
— Не надо, Сакис. Лучше промолчи.
Мы вместе подняли головы. На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял мужчина. Его лысая, как колено, голова склонена над записями. Полные губы шевелились в такт записываемым буквам. Чернильница не висела, а скорее стояла на животе.
— Но Велен! Ты же видишь! Это абсолютное неуважение к сотруднику банка! — взвизгнул Сакис.
— Не надо, — повторил толстый клерк и продолжил спуск по лестнице, при этом продолжая что-то записывать. А потом, оторвавшись от бумаг, добавил:
— И действительно, оставь пацана в покое. Он не наша забота.
— Как это не наша? — удивился Сакис. — Я думал, что банк…
— Нет, — перебил его Велен. — Оставшийся долг выкупил Бардан.
Узкое лицо «хорька» вытянулось до такой степени, что мне показалось, будто его голова стала плоской.
— Тот самый?!
— Угу, — буднично ответил Велен, снова погрузившись в свои записи.
Сакис медленно повернул голову в мою сторону. В глазах промелькнула мимолетная жалость.
— Мда-а-а… — протянул он. — Не завидую я тебе, недоделанный.
Насладившись непониманием и беспокойством на моем лице, он, гордо подняв голову, степенно проследовал на выход.
Краем уха слышу приглушенный разговор двух грузчиков в столовой:
— Слышь, Токс, а почему банковская крыса мальца постоянно недоделанным кличет? — Говорившего не видел, но узнал его по голосу. Это кряжистый Рой, похожий на пивной бочонок русоволосый детина.
— Дык он ведь и есть недоделанный. Увечный с рождения, — небрежно ответил Токс.
— Мда, — удивился Рой. — А так по виду и не скажешь. Щуплый, правда, и синяки под глазами. Так, может, болел недавно? Да и батю с мамкой потерял на днях. Вот и бледный, как смерть.
— Не-е-е, — возразил Токс. — Он с рождения такой. Мда… Не повезло Арену, ныне покойному, с сыновьями-то…
На некоторое время разговор в столовой прекратился. Каждый думал о своем.
Первым нарушил молчание Рой:
— Расскажи… У нас тут работы еще на полдня, а за беседой время быстрее пролетает…
— Да тут рассказывать-то особо и нечего, — натужно ответил Токс, видимо передвигал что-то тяжелое. — Семья, сам видишь, с достатком была. Дом два этажа. Хозяйство отменное — лошади, коровы, свиньи.
— Это да-а-а. — В голосе Роя слышны завистливые нотки.
— Все Бергманы потомственные шахтеры, — продолжил Токс. — У них самая сильная артель была. Всей артелью и погибли под обвалом.
— Дела-а-а…
— Жена Бергмана и еще несколько баб в тот день в шахту ужин мужикам принесли… В общем, вместе с мужьями и…
Судя по тембру голоса, Токс по-настоящему переживал о гибели моих родных и друзей моих родителей.
— А что с его сыновьями-то? — задал вопрос Рой.