За окном начало темнеть, а мать до сих пор не проснулась. Девочка посчитала половицы уже более пяти раз, изредка испуганно поглядывая на свою мать, когда та начинала ворочаться и стонать громче обычного. Когда за окном уже почти полностью стемнело, девочка спрыгнула с табуретки и направилась в сторону печи, стоявшей в дальнем конце их маленького домика. Тьма ночи медленно приближалась, поэтому малышка начала двигаться быстрее. Она подтащила к печке несколько дров, которые наколол ей сосед и, закинув внутрь печи кору, начала разжигать пламя. Огонь появился почти мгновенно, что удивило ребенка. В прошлые разы у нее долго не удавалось разжечь его, но в этот раз все получилось куда быстрее. Не тратя время зря, девочка начала подкладывать дрова, пока пламя не разбушевалось внутри печи. Тогда она закрыла его за железную створку, выставив вперед руки и начав греться. Не смотря на теплоту дневного солнца, ночи были довольно прохладные. За потрескиванием огня, девочка начала размышлять о судьбе своего отца. Конечно, она не хотела и не верила в те россказни, что говорили другие жители деревни, но думать о них не переставала. Каждый вечер проходил в раздумьях. Неужели действительно его кто-то убил и прибрал деньги на доктора в свой карман? Насколько должен был быть злым такой человек, чтобы лишить жизни сразу троих? Причем одного из них - собственными руками? Что движет существами, которые обитают в этих краях? И обитают ли они вообще здесь? Никто из жителей ни разу не видел ничего из тех сказок, которые рассказывали непослушным детям. Все эти твари и чудовища были лишь фантазиями взрослых, чтобы напугать непослушных детишек и заставить их вести себя в тех рамках, в которых будет удобно их родителям. Шум за дверью отвлек девочку от размышлений. Казалось, будто кто-то тихонько скребет дерево, медленно ведет чем-то вроде палки по доскам, а потом все затихает. Вновь мирно потрескивает пламя в печи, за окном сверчки поют свои песни. А за тем опять этот скрежет по двери. Девочка никогда не слышала подобных звуков, но подойти и посмотреть она не решилась, да и нужно было добавить в огонь еще дров. Открыв створку печи и закинув еще несколько дровишек, девочка взялась обеими руками за кочергу, осторожно помешав ею внутри печки. Отложив кочергу и закрыв заслонку, дитя повернулась в сторону двери. Скрежет прекратился, однако началось тихо постукивание по дому. То тут, то там девочка слышала эти стуки. Стук-стук-стук - раздалось вновь у двери. Стук-стук. Стук - уже рядом с окном, прямо над ним. Стук - позади нее. Резко обернувшись, девочка увидела знакомую стену и ничего более. Страх начал подбираться к горлу колючим комком. Малышка медленно побрела к постели матери, и уже хотела было забраться на кровать, когда ее мать резко поднялась и открыла глаза, повернув голову в сторону дочери. Несколько секунд она сверлила безумным взглядом девочку, которую затрясло от страха, а затем рухнула обратно на кровать. Отойдя от постели матери, девочка села рядом с печкой, прижавшись спиной к стене. И хотя позади нее и снаружи всего дома были слышны постукивания, малышка сидела и не сводила глаз с матери. Ее била дрожь, но она пыталась сдержать крик, застрявший в горле. Потянувшись к заслонке печи, она открыла ее, выпустив свет наружу. Он не был уж таким ярким, как ей хотелось, но теперь часть комнаты со спящей женщиной была хорошо освещена. Так она просидела до самого утра.
Утро следующего дня было неспокойным. С самого его начала что-то витало в воздухе, и дитя, не спавшее на протяжении ночи, хоть и клевала носом, но так и не сомкнула глаз, продолжая наблюдать за матерью. Ее ночное пробуждение и взгляд до сих пор вызывал у девочки невольный ужас, который она не могла объяснить. Однако больше женщина не просыпалась, а ее сон стал спокойным. Она лежала вверх лицом, сложив руки в замок на животе, ее грудь медленно поднималась и опускалась, а лицо более не выражала страданий и мучений, которые так часто можно было увидеть у больной во время сна. И хотя видимые улучшения радовали девочку, оставаться в оном доме с матерью ей сегодня не хотелось. Как только рассвело на столько, что можно было выйти из дома, девочка тут же собрала мешочек со съестными припасами и, положив краюшку хлеба и поставив стакан с водой на стул возле кровати спящей, выбежала из дома, отправившись на поля. Завидев ее, жители были крайне удивлены, и чуть ли не каждый второй спрашивал, почему она не рядом с матерью, и какой такой силой ее смогли оторвать от одра спящей? На что ребенок лишь пожимал плечами и спрашивал в ответ, не нужна ли кому-нибудь помощь? Работа кипела целое утро до самого разгара дня. Только когда работники заметили, что девочка валится с ног, они спросили ее, почему она не отдыхает? И на этот вопрос никто не получил вразумительного ответа. - Я просто думала, что так и надо. Вы все работаете, и я работаю вместе с вами. - Только это и ответила остальным малышка. Ее отвели к стогам сена, дали легкую ткань и сказали отдыхать, ибо такая работа, да еще и с непривычки, сильно вымотала девочку. О том, что она не смыкала ночью глаз, никто не ведал. Сон был не долгим, сумбурным. Девочка часто просыпалась, смотрела на людей или на синее чистое небо, и тут же засыпала вновь. Когда время подходило к вечеру, ее разбудили и велели идти домой. Она не хотела, но рассказать о случившемся побоялась. Суеверия и страхи до сих пор летали над деревней. То тут, то там можно было увидеть талисманы или обереги от злой силы. Даже у нее дома был один такой, но куда его дела мама девочка не помнила. Путь с полей до дому занял больше времени, чем казалось малышке с утра. Попрощавшись со всеми жителями, с которыми ей было по пути, девочка двинулась в сторону своего дома. Маленький деревянный домик стоял почти у самого подножия гор. Каким чудом ее отец смог найти деревья на него - никто не знал. Тем не менее, дом был хоть и мал, но вполне уютен. Заперев за собой калитку, девочка пошла прямиком к двери, когда вновь услышала этот звук. Стук. Что-то или кто-то вновь стучал позади дома. На этот раз звук был громче, или ей это просто казалось? Стук. Стук. Стук. Стук - медленно, но громко. Взяв края своей одежды в руки и сжав ее, девочка медленно начала обходить дом. Солнце закатывалось за горы, и их тени быстро накинулись сверху на ребенка, словно стая голодных псов на кость с кусками мяса. Обойдя домик, девочка увидела, как ветка дерева медленно раскачивается, соприкасаясь со стеной. Медленно выдохнув, она закрыла глаза, вдохнула полной грудью и направилась обратно к двери дома. Стук. Стук. Стук - раздалось со стороны, где была дверь. Девочка сбавила шаг. Какое-то странное чувство терзало ее, и подходить к дверям вовсе не хотелось. Развернувшись, дитя вновь побрело к дереву позади домика, когда услышала прямо напротив себя, внутри дома, один единственный «стук». Сердце бешено заколотилось в ее груди, паника начала подкатывать все сильнее и сильнее. С каждым ее шагом рядом раздавался стук. Он преследовал ее, и куда бы ни направлялась девочка, он преследовал ее: к двери, к дереву или же к окошку. Подойдя к окну, девочка не сразу заглянула внутрь дома. Внутренний голос говорил ей, что делать этого не нужно. Страх не сковывал ее, а лишь пытался отдернуть от окна, заставив бежать, но он не смог, и девочка заглянула внутрь дома. Ее мать стояла у противоположной стены, ее черные волосы грязным, липким водопадом ниспадали до самого пола. Она медленно подняла руку, сжатую в кулак, и... постучала. Один раз. Стук. Звук раздался прямо под окном, и сердце девочки бешено заколотилось вновь, готовясь выпрыгнуть из груди. Очень медленно женщина вновь постучала в стену. На этот раз дважды. И так продолжалось, пока она не постучала пять раз. Пять «стук-стук-стук-стук-стук» - последний был таким громким, что казалось, оглушил ребенка, ибо после него в ушах был шум, и никакие звуки не могли добраться до девочки. Она закрыла уши руками, зажмурилась, пытаясь отогнать шум, но тот лишь продолжал нарастать, и ей пришлось открыть глаза. Мать уже стояла посреди дома, все так же спиной, ее руки были опущены вниз и безвольно висели. Неожиданно она изогнулась назад, словно сломалась пополам, ее голова почти касалась пола. Безумный взгляд из ночи впился в девочку, заставив ту закричать, что было силы. Женщина за окном расплылась в широкой улыбке. Настолько широкой, что казалось, будто ее рот был разорван, и простирался теперь от уха до уха, обнажив зубы. Девочка продолжала кричать, когда ее мать двинулась в сторону малышки, раскачиваясь из стороны, и когда та подошла почти вплотную к окну, дитя рухнуло без чувств, погрузившись во мрак.