Но с хвостом и рогами пришлось помучиться. Хвост был слишком длинным, чтобы убрать его быстро и безболезненно, а иметь дело с головой всегда труднее всего.
Через сорок минут я разобрался и с тем, и с другим, превратил копыта в подошвы и сотворил себе одежду. Во время нашего совместного возлияния Бегемот тщательно проинструктировал меня о том, что и как надо носить, так что я раздобыл себе неплохой, по местным меркам, серый деловой костюм, белую рубашку, цветастый галстук и черные замшевые туфли. В лесу наряд смотрелся несколько неожиданно, однако долго торчать здесь я не собирался. В лесу грешников нет.
Я осмотрел себя в зеркале еще раз и остался доволен увиденным. Получился довольно солидный грешник средних лет с небольшими залысинами на голове. Это там, где рога росли.
Я закрыл глаза и сохранил получившийся образ. Конечно, рождался он трудно и небезболезненно, однако теперь, если потребуется, я смогу восстановить его в считаные мгновения.
Что-то запиликало в моем дорожном мешке, и я обнаружил сотовый телефон с тарифом «Би-Плюс ад», который мне тоже всучил Бегемот.
– Слушаю, – сказал я.
– Ты где? – раздался в трубке голос Бегемота.
– Только что вошел, – сказал я. – Монеты кинули?
– Кинули, – сказал он. – Первая проявится завтра. Как там, на Земле?
– Как обычно, – сказал я.
– Будь осторожен, – сказал он.
– Я всегда осторожен.
– В этот раз будь осторожен вдвойне. Не нравится мне это пари.
– Это далеко не новость есть, – сказал я. – Мне оно тоже не нравится, и мы это уже обсуждали. Или ты выяснил что-нибудь новенькое?
– Нет, – сказал он. – Просто полюбовался сегодня на Азраеля. У него недобрый огонь в глазах.
– Это у ангела-то?
– Или мне показалось, – сказал он. – Я старею, Скагги, ты не заметил?
– Не прибедняйся, – сказал я. – Ты еще нас всех переживешь.
– Это очень даже может быть, – сказал он. – Просто хотел узнать, что у тебя все в порядке. Удачи, Скагги, ни пуха тебе, ни пера.
– К Шефу, – сказал я.
Демоны, даже в человеческом обличье и даже в деловых костюмах, способны развивать неплохую скорость, так что двадцать минут спустя я уже покинул лес и вышел на магистраль.
Дороги со времени моего последнего визита сильно изменились, да и повозки, по ним передвигающиеся, тоже. Но я смотрел телевизор и знал, что человек, передвигающийся по такой дороге пешком, привлекает излишнее внимание к своей персоне, так что я просто остановился на обочине и поднял руку.
Минут через десять рядом со мной остановился автомобиль. За рулем был молодой грешник.
– До города не подбросите? – спросил я.
Ты в другую сторону стоишь, папаша, – ответил он и умчался.
Я немного подумал над его ответом. С формальной точки зрения, он был лишен логики, ибо стоять в какую-то сторону невозможно, но нес в себе зародыш ценной информации. Подождав подобающего просвета в потоке повозок, я перешел на другую сторону шоссе и повторил опыт автостопа. Долго ждать мне не пришлось.
Повозка была явно не новой и изрядно коптила, грешник за рулем тоже был постарше первого и дымил сигаретой очень низкого качества.
– До города не подбросите? – повторил я свою просьбу.
– Три сотни, – сказал он, – и поехали.
– Долларов? – спросил я, так как знал, какая валюта в России в наибольшем почете.
– Вы, новые русские, совсем считать разучились, – сказал он. – Все доллары да доллары. Рублей! Есть у тебя рубли?
– Есть, – сказал я.
– Три сотни. – повторил он.
– Согласен, – сказал я и взгромоздился в кресло рядом с ним.
Он нажал на какую-то педаль, дернул рычаг, и машина покатила. Принцип работы двигателя внутреннего сгорания объяснял мне папаша Даймлер, однако в детали я не вдавался, и для меня это было в диковинку.
– Машина, что ли, сломалась? – спросил он, очевидно пытаясь логически объяснить мое присутствие на дороге в слишком цивильном виде.
– Ага, – сказал я.
– Небось иномарка?
– Ага, – сказал я, потому что не знал, на каких машинах подобает ездить «новым русским», за одного из которых меня принял этот грешник.
Стоп, это у нас все они грешники. Здесь они люди. Надо научиться думать о них как о людях, а не как о грешниках, иначе всплывет такое словечко в разговоре, и конфуза не оберешься.
– Не доверяю я этим иномаркам, – сказал человек. – По мне, так лучше «жигулей» машины нет.
– Ага, – сказал я и уставился в окно.
– Вот и я так говорю, – сказал водитель.
Он был явно разочарован, что я не стал жаловаться на жизнь и сломанную машину. Его просто распирало от желания поговорить. Но я с ним говорить не хотел. Мне надо было подумать.
Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто сорок восьмая
Рассудите сами: до трех часов ночи вы смотрели самый странный в вашей жизни сон, с половины четвертого до четырех вы забивали его в свой ноутбук, отрываясь от захватывающего занятия лишь для прогулок на балкон, чтобы выкурить сигаретку, и заснули около половины пятого зыбким и непрочным сном, а уже в половине седьмого начинает дребезжать предусмотрительно засунутый накануне в медный таз для создания пущего эффекта будильник, будя не только своего хозяина, но и самые низменные порывы в его душе.
Вы поднимаетесь с постели, проклиная себя за то, что вообще имели неосторожность приобрести сей пыточный агрегат, и в частности за то, что вчера поставили его достаточно далеко от кровати, вне пределов досягаемости из лежачего положения, желая предотвратить необратимую механическую поломку вышеозначенного предмета путем соприкосновения с ближайшей стеной на скорости, близкой к звуковой. Первым делом вы направляетесь на кухню и вдавливаете в корпус кнопку включения электрочайника, затем совершаете неотложный и необходимый визиты – в туалет и в ванную, соответственно, где в приступе общепринятого мазохизма истязаете себя посредством льющейся из «горячего» крана вечно холодной воды, проникновения чужеродных веществ и предметов в ротовую полость и скобления лица двойным стальным и суперпрочным лезвием «жиллетт», которое, как известно, лучше других подходит для истязания мужчин любых возрастных групп. После чего вы возвращаетесь на кухню, завариваете себе кружку бразильского или колумбийского наркотика, расфасованного в Европе, выпиваете ее, попутно выкуривая дозу другого наркотика, завезенного в цивилизованный мир Колумбом, и только после этого вас начинают терзать смутные подозрения, что вы в какой-то мере являетесь нормальным и, может быть, даже полноценным членом современного общества.
И так каждый день – и, главное, практически добровольно!
Однако, если вы не в силах бороться с существующим положением вещей, вам остается с ним только смириться. И я смирился, утешая себя мыслью, что миллионы моих сограждан и миллиарды соседей по планете Земля вынуждены страдать таким же образом. Но утром от этой мысли легче не становилось.
Потом я собрал все свои аксессуары, без которых цивилизованный человек уже не мыслит собственной жизни, оставив на столике только ключи от машины, и совершил марш-бросок в сторону автосалона.
Петя не соврал. Машина была готова к употреблению, насколько машина отечественного производства вообще может быть к нему готова, и сам Петя действительно дождался меня. Выглядел он несколько вялым, что было простительно, учитывая его бессонную ночь.
Он протянул мне обе руки – левую с ключами от машины, правую для пожатия. Я пожал и забрал ключи.
– Один совет на прощание, – сказал он. – Помни, что на этот раз под тобой не «порше».
– Такое не забудешь, – пробормотал я.
– Удачи, – сказал он, и тут за ним приехало такси. – Еще увидимся.
– Ни в жизнь, – сказал я отъехавшей «волге» и принялся осваивать свое новое… гм… средство передвижения.