Оплошает Скагги, тогда точно всем троим хана. И ладно Асгароту этому, он сам себе, считай, могилу выкопал, но нас со Скагсом-то он против нашего желания на это дело подписал.
Обидно, сам понимаешь.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто первая
Долго ликовать я не стал, хотя повод, как вы сами понимаете, у меня был достаточно весомый. Я отметил свое первое искушение в небольшом, но довольно приятном ресторанчике, адаптировав свои вкусовые рецепторы к местной пище, и даже умудрился получить некоторое удовольствие. Или новичкам везет, или что там еще, но одного я уже искусил. Остались трое.
А у меня была еще целая неделя до активации второй монеты, и я решил потратить ее с толком. Бегемот ведь попросил меня еще о парочке услуг.
Я решил начать с сатанистов, которые не давали покоя старому демону.
Сатанисты, должен заметить, своим существованием отравляют жизнь не только обычным людям, но и нам, демонам. Потому что их обряды, совершенно смешные и абсолютно глупые, если смотреть на них с нашей точки зрения, ничего, кроме вреда нашему имиджу, не приносят. Неужели вы думаете, что, если кто-то разорит церковь, нагадит на алтарь, разрушит памятник и принесет в жертву козла, это доставит удовольствие Князю или кому-то из его подручных?
Наоборот, приведет его в ярость, потому что симпатии общества обычно находятся на стороне обиженных, а обижают сатанисты сторонников Сами Знаете Кого. Своими действиями сатанисты представляют нас чудовищами и тем отталкивают людей от нас. На самом деле мы действуем куда более тонко.
Вот об этом и попросил намекнуть им Бегемот. Дом, в котором секта проводила свои собрания, находился, как это и принято в их кругах, в одном из подмосковных городов-спутников, на самой окраине.
В доме, как водится, уже лет двадцать никто не жил, окна были заколочены потрескавшимися от времени досками, и только по слабым отсветам факелов можно было догадаться, что внутри кто-то есть.
В заброшенном и заваленном всяким хламом дворе было припарковано около пятнадцати машин, все они были старыми и сошли с конвейеров местных производителей. Что ж, сатанисты не были успешными людьми, это и им, и нам еще один минус.
Собрания секты проходили в подвале. Покрытые каббалистическими знаками стены были ободранными и закопченными от факелов. Самих сатанистов было около сорока, более тщательно пересчитывать я не взялся, да и не видел такой необходимости. Все в черных плащах и скрывающих лица капюшонах.
Перед ними на небольшом возвышении стоял алтарь. К алтарю был привязан козел. Сколько невинных животных успела принести в жертву только одна эта секта? И ведь главное, что совершенно для нее бесполезно! Князь, в отличие от противной стороны, никогда не любил собирать своих поклонников в толпы.
Лидер секты вознес над головой изогнутый кинжал и обратился с молитвой к Князю. Причем, что странно, делал он это, подняв голову вверх, а не опустив ее к полу, что в данном случае выглядело бы более логично.
– Сатана, отец наш! – провозгласил он басом, которому позавидовал бы любой христианский проповедник, обличающий грешников. – Мы – дети твои, Бессмертный Повелитель тьмы! Мы приносим тебе в жертву этого козла и верим…
Я не дал ему поведать Князю, во что именно верят его самозваные дети, потому что, даже если бы Шеф сие послание и услышал, вряд ли бы он им сильно заинтересовался.
Я прошел сквозь стену (тоже один из наших фирменных фокусов) и предстал перед ними в боевом воплощении, с рогами, когтями, копытами, конечно же с хвостом и с глазами, полными адского огня. На них это произвело впечатление.
Они тут же рухнули ниц (кое-кто просто грохнулся в обморок, от радости, наверное).
– Трепещите, смертные! – воззвал я.
Они уже и так трепетали. При звуке моего голоса еще пятеро провалились в глубины обморока, остальные попытались отползти назад, один даже был настолько глуп, что бросился бежать, и мне пришлось сбить его с ног прицельным плевком[29].
– Жалкие неудачники, – сказал я, – готовы ли вы внимать моим словам?
– Г-готовы, – прошептал лидер.
– Так-то лучше, – сказал я своим обычным голосом. – Встань с колен, неудачник, и посмотри на меня.
Он встал, хотя его нижние конечности и подрагивали. Голова была наклонена вниз, как и положено, и он долго не решался поднять на меня глаза. Понятное дело. Он только что получил ответ на свои молитвы и выяснил, что ответ этот ему не нравится.
– Ты кто такой? – спросил я.
– Адагаст, посвященный третьего круга…
– Ты – никто, – сказал я. – И звать тебя никак, понял?
– Понял, – смиренно сказал он.
Мне не надо было даже читать его мысли, чтобы увидеть поселившийся внутри него ужас. Себя, любимого, он почитал уже трупом.
– Посвященный, – презрительно сказал я. – Ты и понятия не имеешь о том, как услужить Князю. Ты думаешь, Сатану заботит кровь этого ни в чем не повинного животного? Он – Отец Зла, но не зоофил.
– Но я думал…
– Ты не можешь думать, – сказал я. – Потому что тебе думать нечем. Скажи мне, чем ты занимаешься.
– Я поклоняюсь Князю тьмы, – завел он старую песню.
– Я имею в виду, чем ты занимаешься в обычной жизни, – сказал я. – В свободное от поклонения Князю время.
– Работаю сторожем.
– Сторожем?! – фыркнул я. – Да ты хоть понимаешь, какой ты наносишь вред почитаемому тобой Князю?
– Н-нет…
– Глупец, – сказал я. – Глупец и неудачник. Человек, поклоняющийся Сатане, должен быть успешен во всем. Он должен быть богат, знаменит и славен. Его должны знать, более того, если он хочет принести пользу, его должны уважать. Сатана жесток, он не любит сирых и убогих. Он не любит жалких и бедных. Он не любит смиренных и незаметных. Ему нужны сильные, алчные, богатые, жаждущие жизни, вкушающие мирские блага. Поклоняющимся Сатане должны завидовать, им должны подражать, множа грехи человеческие. А кто будет завидовать и подражать тебе?
– Не… знаю…
– А я знаю, – сказал я. – Никто. Никто в здравом уме не захочет подражать тебе. Человек, по-настоящему поклоняющийся Сатане и желающий принести пользу, должен демонстрировать привлекательность греха, а ты своим жалким существованием только отталкиваешь людей от дороги, ведущей в ад. Как давно существует твоя секта?
– Двенадцать лет.
– Сколько у тебя было людей, когда вы начинали?
– Двадцать два.
– А сколько сейчас?
– Тридцать восемь.
– Шестнадцать неофитов за двенадцать лет, – сказал я. – Это позор для Князя.
– Но мы…
– Молчи, – сказал я. – Ты будешь говорить тогда, когда я разрешу тебе говорить, и не ранее. Да будь на моем месте сейчас сам Князь, он, не задумываясь, истребил бы вас всех, а души ваши отправил бы в секцию ада, специально отведенную для идиотов. Но вам не настолько повезло. Я – не Князь, всего лишь слуга его, и я куда более жесток. Поэтому я готов предоставить вам второй шанс. Слушайте меня все и расскажите тем, кто не слышал.
Они судорожно закивали, и помещение подвала заполнилось шорохами, издаваемыми их капюшонами.
– Первое, – сказал я. – С этого момента вы должны забыть про свои собрания и про принесение жертв. Более того, если я узнаю – а я обязательно узнаю, потому что буду за вами следить, – что вы встречаетесь друг с другом, я обреку вас на медленную и мучительную смерть. Вы не должны более видеться.
Они закивали снова, давая понять, что уразумели. Думаю, в такой ситуации они согласились бы на все что угодно, даже если бы я предложил им занять место приготовленного к убиению козла.
– Второе, – сказал я. – С этого момента вы должны все свои силы, энергию, время и таланты, если они у вас есть, положить на то, чтобы добиться в жизни успеха, богатства, высокого социального положения и власти.
29
Если в вас никогда не плевали демоны, можете считать, что в вас никогда не плевали. По сравнению с нами даже верблюды являются лишь жалкими подражателями. (Примеч. Скагса)