– Допустим, подземное чудовище существует, – задумчиво проговорил Себастьян, – и оно такое, каким его описал Массалия. И вот вопрос: как его убить? Мне кажется, должен быть и другой способ…
– Я тоже так думаю, – согласилась Пэгги Сью. – Массалия ослеплен ненавистью. Не стоит верить всему, что он говорит.
После обеда друзья вышли на рыночную площадь. Себастьян подошел к трещине в земле, присел на корточки и заглянул в темноту.
– Как думаете, зверь там? – спросил он. – Сидит в глубине и следит за нами? И если бы можно было посветить туда фонариком, мы бы увидели его огромный глаз?
Пэгги невольно поежилась и схватила Себастьяна за ворот рубашки. Что, если он вдруг покачнется и рухнет в бездну?
Тем временем синий пес, шумно сопя, обнюхивал трещину. Он в самом деле вел себя так, как терьер у заячьей норы.
– Ты что-то почуял? – спросила Пэгги.
– Да. И еще я слышу, как оно шевелится.
– Может, это шум подземной реки, – предположил Себастьян. – Откуда мы знаем, что чудовище существует? По-моему, жители Кандарты страшно суеверные.
Пэгги Сью промолчала. Она смотрела в темноту, в ужасе ожидая вот-вот увидеть огромный красный глаз.
Глава 4 Жуткое метро
Около полудня к ребятам снова пришел генерал.
– Я знаю, что вы все еще мне не верите, – заявил он. – Ничего, сейчас я отведу вас в метро, и все ваши сомнения тут же рассеются.
– Здесь есть метро? – удивился Себастьян. – Надо же! А я думал, вы живете в глубоком средневековье!
– Кандарта не всегда была такой, как сейчас, – с грустью сказал Массалия. – В самом начале, после ее колонизации, люди жили в нормальных условиях, вполне современно. К сожалению, Пожирательница уничтожила все наши заводы и фабрики, и мы деградировали. Метро было построено давным-давно, когда никто еще толком не знал о том, что в самом сердце планеты обитает ужасное чудовище. Сейчас метро не работает.
Тут Пэгги заметила на ремне у генерала за спиной большой фонарь.
– Тоннели по большей части освещены, – продолжил Массалия, – но, конечно, всегда могут возникнуть перебои с током, так что не бойтесь, если свет вдруг погаснет.
Он старался говорить спокойно и уверенно, но Пэгги Сью поняла, что генерал очень взволнован. Они вышли из крепости и вскоре добрались до небольшой площади, в центре которой стоял уродливый бронзовый памятник какому-то всеми забытому королю. Рядом находился вход в метро. Самый обычный вход, такой же на Земле. На лестнице валялся мусор, и ребятам пришлось расшвыривать его ногами, чтобы спуститься к дверям.
Пэгги думала, что им придется бродить по страшному лабиринту темных, узких тоннелей. Но она ошиблась. Тоннели оказались широкими и хорошо освещенными – под потолком висело немало неоновых ламп. Мокрые плиты пола поблескивали в их бледном свете. В метро царила полная тишина. Не было слышно ни бодрого стука колес, ни знакомого скрипа рессор, ни хлопанья дверей. Здесь было светло и тихо. Лишь иногда встречались темные места – там, где перегорели лампы, но эти участки были не длиннее двадцати метров. Каждый раз, когда друзьям приходилось преодолевать такие участки, Пэгги ускоряла шаг, хотя и пыталась заставить себя идти как обычно.
Постепенно, продвигаясь все дальше и дальше, ребята поняли, что здесь вовсе не так тихо, как им казалось раньше.
Откуда-то из-под земли, из самого сердца планеты, доносился приглушенный гул.
Иногда на миг становилось тихо, а потом странный звук делался гораздо громче и отчетливей, и тогда казалось, что чья-то огромная лапа скребет камень. Массалия все сильнее бледнел, но по-прежнему шагал впереди, не произнося ни слова. Наконец все добрались до станции, и генерал сбавил шаг.
– Метро – наша величайшая ошибка, – проговорил он, когда они вышли из коридора на платформу. – Можно было бы догадаться с самого начала, что Пожирательница обязательно воспользуется сетью тоннелей, – ведь так ей удобнее всего проникать в наши города. И ей не пришлось самой рыть себе ходы – люди все сделали за нее! Для нее наши тоннели – как норы, куда она может свободно проникнуть своими длинными щупальцами. Постепенно Пожирательница захватывала все больше и больше тоннелей, и, соответственно, в метро происходило все больше и больше аварий. В конце концов люди перестали им пользоваться, поезда остановились и теперь ржавеют прямо на путях.