Матильда вздрогнула, когда зазвонил телефон.
Патрисия Летю хотела уточнить, что если Матильду примут, она приложит все усилия, чтобы ее перевод состоялся как можно скорее. Учитывая обстоятельства.
Матильда представила свою новую жизнь, новые лица, новое окружение. Новые маршруты.
Представила, как все успокоится, вернется на круги своя.
Глава 33
Пока Тибо в десятый раз за этот день садился в свою машину, на экране его мобильного высветился следующий адрес. Он не тронулся с места. Ему невыносимо хотелось заснуть, здесь, прямо сейчас; откинуть голову на подголовник и спать. Он переждал несколько минут, держа руку на ключе зажигания, а затем вышел из машины. Вдоль витрины булочной стояла очередь. Тибо понятия не имел, сколько сейчас времени. Из дверей контор начали появляться люди и удаляться спешными шагами.
Тибо вошел в ближайший бар и заказал кофе. По SMS предупредил базу, что берет перерыв.
Он оглядывается вокруг. Неделя за неделей он наблюдал мужчин. Их манеру говорить, держаться, марку их одежды, модель их обуви. И в отношении каждого, изученного под лупой, Тибо спрашивал себя: могла бы Лиля влюбиться в такого человека? И понравился бы он, Тибо, Лиле, будь он красивее, выше, импозантнее, более раскованным, более нахальным? Неделя за неделей он терял время в предположениях и догадках. Искал, что с ним не так, отчего происходит этот диссонанс.
Но теперь нет. Он не смотрит ни на кого. Он дышит свободно.
Он расстался с Лилей. Он это сделал. Сейчас ему уже не так больно. За прошедшие часы что-то в нем успокоилось. Возможно, когда-нибудь оно выгорит совсем, как свеча, лишенная кислорода. Возможно, наступит момент, когда он поймет, что избежал худшего. Момент, когда он вновь поверит в свою способность восстанавливаться, возрождаться из пепла.
Тибо чувствует себя лучше. Он заказывает вторую чашку кофе.
Ему надо идти. Еще два или три адреса, и день закончен.
На следующих выходных он купит телевизор с плоским экраном, чтобы по вечерам смотреть DVD. А затем пригласит друзей по университету, тех, что обосновались в Париже, но которых он давно не видел, потому что слишком много работает. Организует у себя маленькую вечеринку, купит еды и выпивки. И, возможно, они отодвинут стол и стулья в гостиной, чтобы потанцевать. Как раньше.
Он кладет деньги на стойку и выходит из кафе.
Когда он приехал в Париж, ему не было и тридцати. Он хотел обширной практики, хотел раскрыть загадку различных патологий, хотел затеряться в городе. Хотел познать обширность язв, случайность заболеваний, глубину ран.
Он хотел увидеть все – и он видел все. Теперь ему хочется просто жить.
Глава 34
Патрисия Летю говорила быстрым шепотом, путая слова от возбуждения. Она опережала события. Матильда представила себе, как она сидит в своем кабинете, закрыв дверь, склонившись над телефоном, и рукой прикрывает рот, чтобы еще приглушить звук своего голоса. Матильда несколько раз попросила ее повторить. Должно быть, она внезапно стала плохо слышать.
Патрисию Летю вызвали по другой линии; она поспешно отсоединилась, предупредив: я сейчас к вам зайду, ничего не предпринимайте, пока не повидаетесь со мной.
По заявлению Жака Пеллетье дирекция по управлению персоналом направила Матильде заказным письмом предупреждение, которое сам Жак и составил. В нем говорилось об агрессивной манере поведения, объектом которой он стал, об оскорблениях в его адрес и о том факте, что Матильда неоднократно бросала трубку в телефонных разговорах с ним. Жак жаловался на ее систематическую оппозицию планам стратегического развития компании и в ряде примеров описывал ее склонность к самоизоляции и ее отказ сотрудничать с коллегами.
Держа письмо перед глазами, Патрисия Летю приглушенным голосом зачитывала выдержки из него.
Она сочла нужным уточнить, что это предупреждение не влечет никаких дисциплинарных санкций. Но отныне оно будет в ее деле. И может сыграть решающую роль, если встанет вопрос о ее увольнении или временном отстранении от должности.
Однако Жак Пеллетье высказался категорически против какого-либо перевода Матильды. Потеря одного кадра поставила бы под угрозу работу его отдела. Он отказывается рассматривать возможность ухода Матильды до тех пор, пока не будет принят и подготовлен новый сотрудник на ее пост. По его утверждению, в ближайшие четыре или пять месяцев ни о каком переводе не может быть речи.
Патрисия Летю повторила: не предпринимайте ничего, пока мы не увидимся.
В противоположность рыбкам, которые вновь начали свой танец от одного края экрана до другого, Рыцарь Серебряной Зари сохраняет неподвижность. Он ждет подходящего момента, оттачивает стратегию.
Рыцарь Серебряной Зари не из тех, кто бросается в бой, не дав себе времени подумать.
Матильда бросает взгляд на компьютерные часы. Семнадцать сорок пять. Она пытается восстановить детали, сообщенные ей Патрисией Летю, записывает в свой блокнот в клеточку слова, которые запомнила, потом перечеркивает их и рвет бумагу. Она не может в это поверить.
Все это от начала до конца не может быть ничем иным, кроме как сном. Кошмаром категории Б, когда вскакиваешь от ужаса среди ночи, но страх бесплоден, он не дает освобождения. Кошмар, вроде тех, что она видела в детстве: ты забываешь одеться и обнаруживаешь себя голой посреди улицы, вызывая всеобщий смех.
Сейчас она должна проснуться, переступить раздел между реальностью и вымыслом, и тогда она поймет, что это был всего лишь долгий кошмар, и испытает неимоверное облегчение, которое приходит вслед за возвращением в сознание, пусть даже сердце все еще бьется как сумасшедшее, пусть даже вокруг нее темнота спальни. Вот-вот, сейчас она освободится.
Но нет, все это, от начала до конца, произошло на самом деле. Все это можно проанализировать, исследовать шаг за шагом. Весь безжалостный механизм, ее огромную наивность и ее бесчисленные тактические ошибки.
Она – заместитель Жака Пеллетье. Так указано в ее последнем расчетном листке и в организационной диаграмме.
За-меститель: за – ним.
Привязанная.
Привязанная по рукам и ногам.
Он не позволит ей сбежать, так просто вырваться из его захвата.
Он отлично знает, что ее можно заменить. Тем более сейчас. Последние несколько месяцев он взял за правило справляться без нее, обходить ее. За последние месяцы Жак организовал процесс так, что он может функционировать без ее вмешательства, пусть даже ему, Жаку, приходится работать в два раза больше. Достаточно посмотреть на его усталое лицо, на темные круги под глазами. Он отлично знает, что если понадобится, он найдет сотню других, более молодых, более динамичных, более гибких, вроде той же Коринны Сантос, только свистни.
Она достигла конца длинной спирали, за которой больше ничего нет. Если вдуматься в логику неумолимых и стремительных событий, то это все. Чем еще он может навредить ей? Подготовить еще одно уведомление, еще больше унизить?
Что бы она ни сделала, что бы ни сказала, она проиграет.
Взгляд Матильды блуждает по комнате, теряется в пустом пространстве. Жесты теряют смысл. Ни ручка, что катится по листку, ни стаканчик, который она подносит к губам, ни ее рука, открывающая ящик.
Раз она все потеряла – значит, ей больше нечего терять.
Раз Жак в своем письме прибегает к обтекаемым выражениям, она объяснит ему смысл слова «оскорблять».
Да, именно так.
Сейчас она поднимется в его кабинет и осыплет, обольет, забросает его оскорблениями; она ярко продемонстрирует ему богатство своего словарного запаса. Впрочем, она уже начала его инвентаризировать.