— А по-моему, кто-то кричал. Ты испугался и скорее обратно.
— Это я-то испугался? Да знаешь ли…
— Ладно, ладно. Вот тебе часы. Желаю спокойного дежурства. А лучше — беспокойного. Буду спать.
Володя улегся на то место, где спал Миша. Через час Мишу сменил начальник отряда. Он должен был дежурить три часа.
— Все спокойно? — спросил Николай Павлович.
— Как будто все, только… кричал кто-то.
И Миша рассказал о странных звуках, которые слышали они с Володей, но о том, что ходил на разведку, умолчал.
— Жаль, что не подняли меня. Ну ложись, отдыхай.
Миша не заставил себя упрашивать. Он лег рядом с Володей, прижавшись к нему, и сразу же захрапел.
Краевед зажег свечу, достал записную книжку и, положив ее на колени, сделал несколько коротких записей. Положение отряда беспокоило Санина. И тревога нарастала. Ждать помощи? В отряде мало продуктов, еще меньше воды. Что если поиски затянутся? Черт возьми, надо же такому случиться. Нелепая история. И кто виноват? Один он, Санин, начальник отряда. Нет, нельзя сидеть сложа руки, надо действовать. Но как? Как действовать? Николай Павлович не сказал даже доктору Мухину, что во время короткой разведки он не встретил ни одного зала или коридора, где бы они уже проходили. Даже Сталактитовый грот неизвестно в какой стороне. Главная надежда на Сергея, но сколько пройдет времени, пока он организует поиски исчезнувшего отряда…
Доктора будить не пришлось. Он привык рано вставать и проснулся сам. Включил свой фонарик, посмотрел на часы.
— Ого! Пора на дежурство.
— Спите, Иван Антонович, я подежурю за вас.
— Спасибо. Выспался отлично, как в городской квартире. Эге, да уже пошли вторые сутки, как мы под землей. Приключение затягивается.
— Приключение, — Санин вздохнул. — Скажите — несчастье.
— Не надо так мрачно, дорогой мой. Еще нет оснований для пессимизма.
— С вами я буду откровенен: мы заблудились, это ясно, — и начальник отряда рассказал доктору о своих опасениях, о разведке, которая лишь подтвердила его тревогу, и о решении самим искать выход, а не ждать, пока придет помощь. Закончил он словами:
— Не надо пока тревожить ребят.
— Ребята — замечательный народ, — возразил Мухин. — Они все поняли и не падают духом.
— Хорошо, если так. Иван Антонович, возьмите на учет все продукты, воду и распоряжайтесь ими, как сочтете нужным. Воды у нас мало. Сегодня же поищем ее в соседних залах.
Мухин зажег свечу и при ее свете занялся тем, что не успел сделать, отправляясь в пещеру: стал разбирать содержимое своего объемистого рюкзака. Он извлек несколько банок мясных и рыбных консервов, сгущенного молока и множество свертков, уложенных в свое время заботливой Антониной Васильевной, хотя и без его ведома. Вот теперь Иван Антонович мысленно сказал жене тысячу благодарных слов. Закончив ревизию, доктор приготовил всем по бутерброду и открыл банку сгущенки.
— Завтрак готов. Разбудить ребят?
— Будите. После завтрака поищем воду.
Мухин подошел к Светлане и погладил ее по голове.
— Пора вставать, милая.
Девочка открыла глаза и улыбнулась.
— А я уже не сплю, — с прежней веселой ноткой в голосе сказала она. — Вот мальчишек надо будить. Эти засони проспят целый день.
И она бесцеремонно начала расталкивать ребят, напевая:
Такой песенкой их с Мишей иногда будила мать. Ребята поворчали, но поднялись.
— И чего ты, Светка, распелась, — недовольно говорил Миша. — Какое солнце? Где это оно смотрит?
— Там, — сестра показала на потолок. — Сегодня солнце тоже взошло. Не будет же оно нарушать порядок только потому, что двум лежебокам не хочется вставать.
И девочка звонко запела:
— Светка, замолчи! — Миша зажал уши. — Если ты и дальше так станешь верещать — все оглохнут.
— Мишенька, миленький, не сердись на свою единственную любимую сестренку, — девочка обняла брата за шею и стала целовать. Тот попробовал освободиться.
— Перестань! Как не стыдно. У, лизунья!
Но хорошее настроение Светланы передалось и другим. Иван Антонович неожиданно запел:
Это получилось так забавно, что Володя не удержался и тоже подхватил: