Миша встал на ближнее бревно. Нога заскользила «Нет, не так. Лучше лечь». И он сразу лёг на плотно прилегающие друг к другу бревна. Помогая себе руками и ногами, пополз по мосту. Внизу бесновалась вода, обдавая его холодными брызгами, словно негодуя на юного смельчака. Гладкие скользкие бревна чуть дрожали. Миша посмотрел на противоположный берег. Совсем близко. Еще метра три, два. Поднялся, быстро пробежал оставшееся расстояние. Только теперь услышал, как часто-часто бьется сердце. Все-таки не просто перебраться по бревнам над ревущим в темноте потоком.
Освещая фонариком площадку, Миша увидел в стене темное отверстие и, не задумываясь, направился к нему.
Глава 17
ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ
Оставшиеся на краю пропасти туристы с волнением ждали возвращения Миши Глебова. Светлана и Володя видели, как он спустился на вторую площадку, отвязал веревки и пошел по карнизу. За поворотом карниза свет Мишиного фонаря исчез. С этой минуты тревога не покидала весь отряд.
— Это ошибка, — почти кричал учитель, так как шум потока глушил слова. — Отпустить мальчика одного!
— Ты паникер, Сергей, — раздраженно ответил краевед, — а раньше таким не был.
— Раньше, раньше. Мы уже расплачиваемся за одну твою ошибку.
— Второй не будет. И прекрати панику.
Оба замолчали, понимая, что могут наговорить друг другу ненужные грубости.
А доктор то и дело спрашивал:
— Он возвращается? Чего вы молчите?
— Пока не видно, — отвечали ему.
Володя старался успокоить Светлану.
— Ты не бойся за Мишку.
— Миша смелый, — уклончиво отвечала она.
— Я завидую ему, — признался Володя.
— Я тоже. Вы, мальчишки, счастливые. Вам все можно.
— Уж это точно. А чего не разрешают, мы все равно делаем. Потихоньку, конечно, чтобы потом не очень ругали.
Сергей Денисович достал сигаретку. Табак он берег и выкуривал не более одной-двух сигарет в сутки, но сейчас закурил «сверхплановую». Нервно затягивался: «Послали мальчишку, надо было мне. И чего я их слушал».
— Ну как там? — снова раздался голос Мухина. — Идет?
— Как будто мелькнул свет… Нет, показалось.
— Надо идти навстречу. Может, с мальчиком беда.
— Подождем еще немного.
— Он там, на площадке, — крикнул вдруг Санин, не выпускавший конца веревки из рук. — Просигналил подъем.
— Но почему нет света? — возразил учитель. — Мы не видели, чтобы он подошел, — и, сложив руки рупором, закричал: — Ми-и-ша-а!
— Ми-иша-а! — подхватили Володя и Светлана.
Под каменными сводами гулко отдалось:
— И-и-ша-а-а…
Веревка в руках Санина снова дернулась три раза.
— Не кричите, Миша все равно не слышит. Он поднимается.
Сергей Денисович и ребята направили свет фонарей на вторую площадку. Там неясно вырисовывалась фигура юного разведчика. Веревка натянулась. Доктор еще крепче ухватился за нее обеими руками.
— Поднимается! — радостно закричал Володя. — Сейчас будет на первой площадке. Сейчас. Вот лезет на нее. Мишка-а-а! Урра! Лезь быстрее!
Волнение людей передалось и Аргусу. Пес бегал вдоль обрыва, заглядывал вниз и нетерпеливо коротко взлаивал.
Над площадкой показалась голова Миши, а через минуту его уже обнимал учитель, жали руки Володя и доктор, целовала Светлана и прыгал вокруг них довольный Аргус.
— Ну, как там?
— Что видел, рассказывай!
— Страшно было? По-честному, боялся?
Вопросы сыпались со всех сторон. Миша только счастливо улыбался и не знал, кому отвечать.
— Спуск совсем легкий. Ну, ясное дело, надо осторожно. Там есть мост. Из черных бревен. Они скользкие.
И герой дня подробно рассказал обо всем.
— А когда я перешел мост, то увидел опять коридор, он тянется далеко-далеко. Я немного прошел и вернулся.
— Ты смелый. Спасибо, спасибо от всех нас, — и Николай Павлович крепко, как большому, пожал Мише руку. — Теперь мы спокойно пойдем по твоим следам.
— Перед спуском надо подкрепиться, — очень довольный, что все кончилось благополучно, сказал Иван Антонович. — Внимание: «гастроном» открывается.
Путешественники снова перешли на сокращенный паек и постоянно чувствовали голод. Но и на этот раз Мухин не увеличил порции. Каждый получил по сухарю и по два кусочка сахару. Зато чаю было вдоволь. Покончив с едой, начали спускаться в пропасть. Миша уверял, что можно обойтись и без веревок, но Санин не согласился рисковать. Только веревку не стали держать в руках, привязали к каменной глыбе.