- Вот что творят у нас куванцы! - сказал старик, явно ища одобрения не только у мужчины с острогой, но и у Речников. - Что мы теперь скажем сарматам?!
- Ничего не говори. И оставь в покое куванцев, они тут точно ни при чём, - ровным голосом сказал Ингвар и провёл пальцем по корявым значкам на древке. - Фриссгейн, ты это видел? Чужие письмена. Новый народ на Реке... будто мало было бед!
- Новый народ? - жители изумлённо переглянулись.
Фрисс, если честно, заметил значки на копьях только сейчас. Зато Ингвар пока не разглядел экран на руке сармата - и Речник потрогал 'заснувший' прибор и показал сингелу сообщение Фанстона. Ингвар прищурился, разбирая надписи, и тихо выругался.
- Фарки... Занесло же его сюда! Придётся лететь на 'Скорпион'. Надеюсь, поверят, что жители и куванцы его не трогали!
- Предупреди ещё Астанена, - тихо посоветовал Фрисс. - Знаешь сам, сарматы сначала тут всё выжгут, потом будут разбираться. Астанен и Халан лучше успокоят их.
Речнику было очень не по себе, и не из-за того, что рядом лежал мертвец. Тревога, пробуждённая песнями кимеи, окрепла в нём и продолжала расти. Новый народ... Кажется, до войны уже недалеко...
- Выйду на связь с Астаненом и 'Скорпионом', пусть сарматы сами прилетают за ним, - сказал Речник Ингвар, переводя взгляд на дальний Сароо-Кем. - Маг связи должен быть на месте. Ты можешь лететь спокойно, Фрисс, мы тут разберёмся. Может, тебя вызовут к Астанену, тогда не пугайся.
- Точно разберётесь? - усомнился Фрисс, глядя на встревоженных жителей, вполголоса обсуждавших куванцев, их нравы и необходимость их изгнания с участка. Сейчас он не завидовал Ингвару. Речнику предстояло разнимать сарматов и жителей, жителей и куванцев, куванцев и сарматов - и ждать в любой момент нападения от загадочных фарков или ящера с пламенем. Откуда взялся новый народ, не имеющий представления о сарматах, если даже самые смелые Инальтеки обходили их станции по широкой дуге?!
- За меня не бойся, - хмыкнул Ингвар и помог Речнику посадить хиндиксу на песок и перебраться через борт. Ветер над Рекой усилился, корабль долго не мог развернуться носом к югу - все устремлялся на восток...
Когда хиндикса разогрелась и полетела ровно, Фрисс осторожно вынул из сумки дозиметр, повертел в руках и положил обратно. Может, Халан и разобрался бы в приборе сам, своим умом, но Речник решил не портить ценную вещь. 'Полечу к Гедимину. Надо предупредить его, что без оружия выходить опасно,' - подумал встревоженный Речник. 'И заодно спрошу, как эта штука работает...'
Покой надолго покинул его, и то, что Фрисс не совсем в себе, заметил даже красный Алдер-кузнец, живущий на склоне Иррини.
- Что случилось, Речник? - спросил он, даже не предложив купить наконечники. - У тебя такой вид, будто ты чудом выбрался из печи!
- Странная история, красный мастер, - хмуро ответил Фрисс, рассудив, что не только Гедимин нуждается в предупреждении. - У Сароо-Кема убили сармата. Здесь не появлялись новые демоны?
- Я их не видел, - красный Алдер тоже встревожился. - Может, Звигнел что-то заметил? Он-то глубже живёт.
- Будь осторожен, - посоветовал Речник и покосился на зарево на сводах пещеры. - Мы не скоро разберёмся, в чём там дело...
Печь Звигнела полыхала и метала искры, как разбуженный вулкан. В кузнице раздавался грохот, и зарево освещало долину Тер.
Алдер вышел навстречу. Его чешуя блестела в алом свете.
- Много работы, мастер Звигнел? - крикнул Фрисс, и слова его почти заглушил лязг металла. Ящер взмахнул хвостом.
- Фриссгейн! Твои плас-стины готовы, друг огненного кота, возьми с-свой дос-спех! - он пропал в доме и вскоре вынес броню с металлическими вставками. Из-за его спины с любопытством выглянул молодой красный Алдер - ученик или подмастерье.
Пластины из красноватого сплава с переплетениями изогнутых линий были лёгкими и прочными, как и обещал мастер. Алдер даже позволил Фриссу проверить это, ударив по ним стальным прутом. На пластинах и следа не осталось. Речник с радостью надел обновлённую броню. Ох и пригодится она в этом году...
- Отлично, мастер Звигнел! Сколько я должен тебе?
Шестьсот кун - справедливая цена, по разумению Фрисса, даже немного заниженная. Он отдал их без спора и был очень доволен. И всё-таки он не забыл рассказать о странном случае у Сароо-Кема и предупредить об опасности.
- Гул донос-сился с-снизу на днях, и земля дрожала, - задумчиво сказал Звигнел. - Неспокойно в последние дни. Но пришельцев я не встречал, ни свирепых, ни мирных. Это ваш народ, с поверхности! Мы с безоружными не воюем.
Речник не стал спорить. Он только понадеялся, что на пути фарков больше не попадутся безоружные - будь то сарматы, люди, хески или Крысы Моджиса!
От Нодвы до Ладин-Кема Фрисс летел, внимательно рассматривая берега, но ничего странного больше не попалось ему - ни подозрительных существ, ни следов побоища. И всё-таки полусотня убийц и бандитов бродила где-то в ближних степях. Поэтому Фрисс - хотя в остановке не было нужды - приземлился у Ладин-Кема и прошёл от храма до нижних пещер.
Ладин-Кем ещё был пуст, жрецы приводили его в сверкающий вид перед весенними праздниками. Верхние пещеры, где жили камнерезы и ювелиры, продавцы драгоценностей, были приоткрыты, но лотки и прилавки ещё не окружали их. Речник слегка огорчился - если бы торговля уже шла, можно было бы купить красивых камней в подарок Гедимину. Но, поразмыслив, Фрисс решил, что сармату сейчас некогда собирать странные украшения из обломков металла и камня - ему надо собирать работающую станцию из разрозненных альнкитов, зданий, мачт и подстанций... Предупредив о бандитах-фарках жрецов и ювелиров, Речник спустился к нижним пещерам - там жил один хороший знакомый, Фиос Хагет, уже много лет снабжающий Речников дровами и сухой травой, небесплатно, но не слишком дорого.
Все рабочие Фиоса Хагета были сейчас в степи - торопились вырубить и вывезти всю траву, пока её там много. Сингел-торговец не слишком обрадовался Речнику - с тех пор, как тот обзавёлся вечным источником энергии, на большой заказ рассчитывать не приходилось.
- Фриссгейн, тебе везёт, - довольно вяло сказал Фиос. - Я объявил, что буду продавать охапку соломы за пять элов до конца месяца. Как ты мог узнать об этом, ума не приложу.
- Все мы ценим твою верность слову, - серьёзно сказал Речник. - На мне ты много не потеряешь. В этом году я беру пятнадцать охапок. Придержи их для меня до месяца Каени.
- Три куны и пятнадцать элов с тебя, всё вперёд, - сказанное совсем не утешило Фиоса. - Везёт вам, Речникам...
- Да уж, так везёт, так везёт... - покачал головой Фрисс, отсчитывая горсть семян-элов, и подумал, что лучше покупать охапку травы за куну в мирный год, чем отдавать пять элов и ждать неминуемой войны. - У твоих рабочих есть оружие? Новая напасть в этом году на Реке, будто мало было старых...
Он быстро рассказал о фарках, добавив от себя, что твари это злобные, жестокие, но трусливые. Фиос Хагет пообещал предупредить всех соседей по участку, а заодно тех, кто живёт у подножия Липы, и без оружия не выходить из пещеры. Он привык принимать слова Речников всерьёз.
От Ладин-Кема корабль Фрисса поднялся под самые облака и набрал скорость. Речник не стал задерживаться на своём участке, решив, что успеет вернуться туда, и пролетел по прямой над степью, не тратя время на петлю над Островом Шайла. Справа проплыла громада станции 'Эджин', слева - 'Флан', полумесяцем обнимающий русло, и тёмно-серые зубцы осыпающихся зданий Старого Города бросили тень на воду Реки, а заодно и на летящую хиндиксу. Корабль с плавниками был слишком мал рядом с этими руинами, он терялся в их тени. Казалось, что хиндикса боится лететь в Город - её плавники стали замирать, цепенеть в воздухе, нос вильнул вниз, и корабль уверенно направился к окраине - за пределы гигантской, но полуразрушенной городской стены, в колючие заросли мекхи и других диковинных трав, выросших под невидимым, но жгучим излучением Города. Речник не стал менять курс корабля, он и сам боялся приземляться среди руин. Придержав хиндиксу в воздухе, он достал из заплечной сумы блестящий синий скафандр - форму сармата со станции 'Идис' - и надел его поверх брони, а плащ Речника спрятал в суму. За зиму он почти забыл, как носят такую одежду. А ведь в прошлом году не один месяц ходил в скафандре! В Старом Городе иначе нельзя...