К обеду следующего дня к нам в экспедиционный лагерь приехал этот самый наш «куратор» — заведующий промышленным отделом обкома с извинениями за сложившиеся обстоятельства. Всю вину он свалил не на Коваленко, а на того самого заместителя председателя облисполкома по сельскому хозяйству, который сумел убедить «хозяина» во вреде запланированных работ.
Тогда мы спросили этого партаппаратчика: почему же он не поддержал нас там, в кабинете у Коваленко, и промолчал, как в рот воды набрал? Тот, ничуть не смущаясь, ответил, что если бы он хоть одно слово вякнул бы (так и произнес — «вякнул»), то завтра же он был бы изгнан с работы. А у него жена и дети есть.
Что же теперь делать, чего переживать, раз вопрос решен и в Оренбурге, и в Москве.
Время подошло обеденное, предложили этому партаппаратчику разделить с нами трапезу и попробовать чудесно приготовленных нашими поварами-умельцами жареных в сухарях язей, выловленных нашими же рыболовами в заводях реки Урал (в старом его русле). Заодно, с горя распить с нами бутылочку коньяка, приготовленную, правда, для более радостного случая.
Хоть и в грустной обстановке начался наш обед, окончился он на веселой ноте — подействовал, видимо, горячительный напиток. Кому-то из наших остряков пришла на ум идея проверить нашего гостя на «ум, честь и совесть» и предложили продлить трапезу, применив в качестве аперитива спирт (коньяка то больше нет, а спирту, привезенного для технических нужд — хоть залейся). Гость эту идею поддержал. Ну, а наши остряки накачали его до такого состояния, что трудно было заранее предположить, что представитель высшей областной власти способен дойти до такого. Затем гостя в полумертвом состоянии в сопровождении двух дюжих молодцев и медсестры на санитарной машине отвезли до дому.
Пожурил я остряков за то, что они сделали с нашим гостем. А они, смеясь, ответили: пусть запомнит на всю жизнь наш бесполезный приезд сюда. Может быть, ему влетит за раболепство перед своими начальниками, и поделом.
Может быть, его за чрезмерную пьянку и впрямь изгнали из обкома, а может быть он достиг еще большей власти? Кто знает? Поэтому и не называю ни его фамилии, ни имени-отчества.
А пока мы ожидали формирования эшелона, на наших глазах происходили непонятные явления. Как выяснилось, торговое заведение села Совхозное не выполняло план по прибыли. Тогда, по распоряжению районных властей (что им за указ заместитель председателя исполкома), привезли полный грузовик водки и несколько бочек пива. И загудел совхозный рабочий люд: и механизаторы, и пастухи, и доярки, и пенсионеры — в общем, все село загуляло, как в большой престольный праздник. Двое суток стояли в поле без движения комбайны, ревели недоенные и некормленые коровы, а народ веселился.
На третий день мы покидали уже обжитые и полюбившиеся нам места. А комбайны в поле также стояли без движения.
Вот вам и горячая уборочная страда, не позволившая сделать нужное дело и выполнить Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР.
Об этом мы рассказали сопровождавшему нас с техникой до железнодорожной станции сотруднику оренбургского УКГБ. Он, смеясь, посоветовал нам не расстраиваться и не удивляться всему тому, что нам довелось увидеть и услышать в Оренбургской области. Это нормальное явление, созданное «умелой» рукой Александра Власовича Коваленко. Каков поп, таков и приход — в заключение изрек мудрую народную поговорку привыкший ко всему товарищ.
Так безрезультатно закончилась наша почти месячной продолжительности экспедиция. Покидая Оренбург, мы еще долго наблюдали из окна увозившего нас поезда черный шлейф дыма, образуемого горящим без пользы конденсатом.
Сейсмическое зондирование на профиле Бузулук — Элиста с помощью подземных ядерных взрывов позволило не только определить размеры прикаспийской впадины (ранее неизвестные), но и дало основание предположить о солидных залежах углеводородов под толщей соляных отложений, заполняющих впадину.
Разведочное бурение, проведенное в период с 1973 по 1978 год объединением «Оренбурггазпром» с участием объединения «Союзбургаз» и треста «Оренбурггазстрой» в районе железнодорожной станции Аксарайская, расположенной на левом берегу реки Ахтубы, на больших площадях обнаружило огромные запасы газа на глубине более 4500 метров. Но использование этого газа, как энергоносителя, без предварительной обработки было невозможным.