В центре села, отличаясь от всех других строений своими размерами, красовались здания райкома КПСС и райисполкома.
В кабинете председателя райисполкома состоялась доверительная беседа, во время которой было подробно рассказано о результатах проведенного эксперимента, о последствиях сейсмического воздействия и о восстановительных работах там, где имели место разрушения. Рассказано было также о наших планах по вскрытию полости, образованной ядерным взрывом, о способах замера ее объема, а также о планах по сооружению серии таких же емкостей, в соответствии с технологией будущего газоперерабатывающего завода.
Этот же разговор по ВЧ-связи был повторен с секретарем обкома КПСС Л. А. Бородиным. Удовлетворенные результатами первого эксперимента, мы попрощались с ним до недалекого будущего. А Анатолий Ильич предложил нам (мне и моему заместителю по режиму, сопровождающему в этой поездке) на прощание отобедать у него дома. Приглашение было принято.
На самой окраине села Красный Яр, вдоль асфальтированной улицы ровным рядом стояли дома с просторными приусадебными участками. По другую сторону улицы тянулся фруктовый сад шириной метров в пятьдесят, а за садом — ряд красивых по архитектуре и отделке солидных по размеру коттеджей. Здесь поселилось все районное руководство. Коттеджи и фруктовый сад разделяла неширокая асфальтированная дорожка. С задней стороны коттеджей огорожены забором солидные земельные участки.
Анатолий Ильич продемонстрировал нам дары своего приусадебного участка: лук (каждая луковица размером в два сложенных кулака весом 400–450 граммов), малину, стебли которой, подвешенные на горизонтальные шпалеры, достигали 10–12 метровой длины, а крупные ягоды прямо гроздьями свисали с этих шпалер, и что больше всего нас удивило — заросли виноградных лоз с огромными кистями крупных, продолговатых и прозрачных на свет ягод, ну прямо, как в Аджарии.
— Все это — результаты трудов моей жены, — сказал Анатолий Ильич. Затем нас пригласили в дом, и прямо к столу. Какой же обед в те времена мог быть без горячительных напитков? Гостеприимная хозяйка поставила на стол бутылку водки с каким-то замысловатым названием, не встречавшуюся ранее и очень приятного вкуса. На холодную закуску были поданы: осетровый балык и огромная чаша с черной икрой — все домашнего приготовления. Хозяйка любезно попросила нас, чтобы все это было съедено. Это было в последний раз, когда я употреблял черную икру ложкой. Вдвоем с моим спутником за один присест мы опустошили чашу, содержавшую не менее килограмма этого деликатеса. Ну а об осетровом балыке и говорить нечего — бесподобный продукт, тающий во рту. На горячее нам подали огромные ломти прекрасно поджаренной, изумительного вкуса какой-то рыбы с жареной картошкой.
С такой закуской можно было бы употребить ни одну бутылку. Этот обед и приветливые хозяева на всю жизнь оставили у меня в душе самые приятные впечатления.
После непродолжительной трапезы мы с благодарностью за радушие и щедрый прием попрощались с любезными хозяевами. А в дороге нас обоих вдруг одолело какое-то чувство неудобства и обиды: ну почему одни живут так, а другие — иначе, порой влача свое существование в необустроенном жилье, при скудном питании, в изнурительном труде? Радостное настроение сменилось мрачным, каким-то виноватым. Ведь в лозунгах все люди равны и чуть-ли не братья. А на деле?
В таком настроении добрались мы по грязной дороге до нащего пристанища, мучительно дождались часа отбытия на вокзал. Наконец-то разместились по уютным купе вагона и двинулись в путь к родным берегам.
Поздно ночью пронесся по вагону шум: станция Баскунчак. А славится эта станция самыми крупными, самыми сладкими арбузами, от которых ближе к Москве не осталось и следа — все было продано в пути.
Мы также наполнили свои купе арбузами. Можно ли такое количество довести до дому? Но выход был найден: из Саратова была послана телеграмма на предприятие, чтобы к поезду был подан служебный автобус. Это нас спасло. По прибытию на Павелецкий вокзал наш сверхгабаритный багаж был полностью размещен в прибывшем за нами автобусе и благополучно развезен по домам.
Так закончился первый эксперимент на Аксарайском газовом месторождении. Через полгода было произведено разбуривание цементной пробки внутри опускной колонны. Как и представлялось нам ранее, затея с подвеской спецзаряда на стальном тросе оказалась пустой. Буровым инструментом не было извлечено ни остатков бронированного кабеля, ни самого троса. А объем полости по результатам обмера составил прогнозируемую величину — порядка 25 тыс. м3.