Спустя дней десять после нашего прибытия, в Головном разговоры перешли в настоящий бунт. А поводом к открытому выступлению послужила неумная шутка, рассказанная одним сотрудником ПромНИИпроекта парикмахерше. Суть ее в том, что этот атомный взрыв будет являться экспериментом на выживание людей, что все участники работ заранее уедут из этого района (у них для этого есть транспорт — видели, сколько машин прошло), зеки уже списаны, как подопытные кролики, а вы, вольнонаемные жители поселка, если хотите уцелеть — удирайте пока не поздно. Легко себе представить, как может среагировать не разбирающееся в этом деле население на такое сенсационное сообщение, причем из уст не местного жителя — приезжего.
Волна возмущений населения быстро докатилась до нас, шутник был найден и выслан обратно в Москву без оплаты командировочных и с настоятельной рекомендацией увольнения его со службы. Не называю фамилии этого шутника и не знаю, уволен он или работает до сих пор в нашей системе, но встречаться с ним не приходилось ни разу.
А чтобы успокоить население, пришлось провести доверительное собеседование и заверить всех, что ничего похожего на то, что им наговорил неумный шутник, не будет, что мы никуда до завершения всех работ уезжать не собираемся и будем находиться там вблизи во время взрыва, а населению на расстоянии 25 км никакой опасности и не предвидится. Нашу группу по разъяснению населению ситуации возглавлял зампред госкомиссии С. А. Прищепа — полковник КГБ.
На собрании актива населения поселка Головное присутствовали и расконвоированные заключенные, которых мы просили рассказать содержание нашего разговора тем заключенным, которые находятся за охраняемой проволокой. Надо сказать, что среди присутствующих заключенных на этом собрании были очень хорошо разбирающиеся в ядерной физике люди, и их вопросы было очень интересно слушать и тем более на них отвечать, чувствуя понимание предмета разговора. Им во всех подробностях рассказано было, как будет проходить работа, что может представлять опасность, и в каких обстоятельствах, какие мероприятия нами разработаны для обеспечения полной безопасности не только для людей, но и для самой природы. Мы им пообещали, что будем держать все население в курсе наших дел. Тут же объяснили, что взрыв будет допустим только при направлении ветра — с запада на восток. Поселок Головное находится южнее места взрыва на 25 км, значит для него никакой опасности вообще не предвидится, так что опасения все напрасны. Единственно, что может ощутить население — это слабый подземный толчок, но он опасности никому и ничему не несет. Может попасть под радиоактивный след поселок на лесосеке, где проживают расконвоированные, но они все на время взрыва и на последующие 5–7 суток, будут переселены в Головное. Обратное заселение этого поселка будет разрешено, когда наступит безопасная радиационная обстановка.
Два или три зека, прекрасно разбиравшиеся в физике, задавали весьма умные вопросы: какие виды проникающего излучения там будут иметь место, какие изотопы будут преобладать, какие периоды полураспадов этих изотопов, а один из них знал это превосходно и точно отвечал на вопросы другого без нашей помощи и т. д. Об одном они очень просили, чтобы результаты дозиметрической проверки им показали — они сами хотели бы убедиться, посмотрев своими глазами показания приборов.
Их заверили, что все будет выполнено, как они хотят. После всех разговоров разошлись по домам весьма дружелюбно настроенные, как хорошо знавшие друг друга соседи. Зеки нас заверили, что им теперь все ясно, что мы можем работать спокойно, пожелали нам успехов и сказали, что разъяснительную работу среди всего населения Головного они берут на себя и выдерут языки тем, кто будет распространять нелепые слухи.
И надо отметить, что с этого момента в поселке установились порядок и полное спокойствие, и какое-то уважительное отношение к нам, когда мы появлялись в Головном по каким-либо надобностям, — отличить нас от местного населения было весьма просто: все мы были одеты в меховые шубы, шапки и унты. Подобного одеяния у местного населения не было и в помине, так что мы были видны издалека, как белые вороны. А когда мы, закончив работу, уезжали, — нам приветливо махали руками и желали счастливого пути.
Рассказанный эпизод для нас был уроком на будущее. От населения ничего невозможно утаить. Скрывать от него суть наших работ — вызвать панику и страшный гнев. Доверительный рассказ о том, для чего мы приехали, какие и для чего будем проводить работы, какие будут проведены с ними мероприятия по безопасности, какие последствия их ожидают и тому подобное — все это находило полное понимание у населения и никаких эксцессов мы нигде и никогда не наблюдали.