По возвращении в столицу я неоднократно пытался выяснить в инстанциях всех уровней причину отмены второго эксперимента. Возникали предположения о том, что при разработке проекта в чем-то была допущена ошибка, в последний момент при его реализации вдруг наступило прозрение, и эта ошибка была обнаружена. Тогда в чем заключалась эта ошибка, кем и на каком этапе была она допущена? Казалось, нужно бы провести тщательный анализ и обратить внимание всех разработчиков проекта, пусть без оргвыводов, чтобы впредь подобного не повторять.
Наша экспедиция и подготовительно-строительные работы обошлись государству в немалую сумму. Неужели мы так разбогатели, что можем позволить себе безотчетно швырнуть на ветер огромные средства, не задумываясь о последствиях?
Но официального ответа на возникшие вопросы получить так и не удалось. Но в неофициальных разговорах с министерскими чиновниками приходилось, и не раз, слышать такие рассуждения: для разрешения на производство взрыва на выброс нужны твердые гарантии о ненарушении «Договора 1963 года…» в части недопущения распространения радиоактивности от взрыва за пределы национальной территории. Такую ответственность на себя не взял ни один высокопоставленный руководитель ни в ЦК КПСС, ни в Совмине СССР, и наотрез отказался взять ответственность на себя министр Е. П. Славский.
В самом деле, кто мог гарантировать, что несколько молекул какого-либо изотопа не долетят, скажем, до Японии. А современные приборы позволяют однозначно зафиксировать наличие изотопов и в такой микроконцентрации, что в случае их обнаружения могут последовать неприятности международного масштаба. Кому захочется быть виновником таких неприятностей?
Вроде бы все логично. Но так ли на самом деле все происходило или иначе — неизвестно.
Не известны также причины отмены проведения подземных взрывов на выброс с целью создания набросных плотин на Верхнем Чагане в Семипалатинской области и на реке Кулуд-жун в Восточно-Казахстанской области. Там для производства работ все было подготовлено: сооружены скважины, выполнены работы по обустройству рабочих площадок, приказом Минсредмаша и Минводхоза определены сроки проведения работ. Но все было приостановлено.
Был также разработан проект и проведены некоторые подготовительные работы по перекрытию взрывом пролива, соединяющего Каспий с Кара-Богаз-Голом. Но этот проект был категорически отвергнут министром Е. П. Славским, как бездумный и весьма вредный своими последствиями для природы. Тогда Минводхоз, обладая несметными ассигнованиями и огромными возможностями, перекрыл пролив традиционной технологией.
Катастрофические последствия стройки XX века, проводимой Минводхозом, не замедлили сказаться. Пагубные последствия перекрытия каспийской воды больно отразились на всем живом, обитающем в акватории Кара-Богаз-Гола и в его окрестностях.
Теперь никак не могут найти исполнителя, кто бы мог разрушить сооружение Минводхоза.
Не осуществился также и проект по созданию водоема в центре Кызыл-Кума, и, надо полагать, — к лучшему.
Глава 6.
Глушение газовых фонтанов глубинным ядерным взрывом
По возвращении с первого эксперимента на трассе Печоро-Колвинского канала поступила информация об очередном ЧП: на Майском газовом месторождении Туркменской ССР полыхает мощный газовый фонтан. Возникшую аварийную ситуацию с газовым выбросом и образованием огненного факела ликвидировать имеющимися у эксплуатационников газового месторождения средствами не удалось. Выход из сложившейся ситуации виделся лишь один — пережать аварийную скважину глубинным ядерным взрывом, как это было осуществлено на Урта-Булакском и Памукском месторождениях.
Министерство газовой промышленности обратилось в Совмин СССР с таким предложением, а ПромНИИпроект, ознакомившись с обстановкой, разработал ТЭО. ЦК КПСС и Совмин СССР, после рассмотрения предложения Мингазпрома, своим постановлением от 13 апреля 1971 года дал указание Минсредмашу разработать проект и осуществить глубинный ядерный взрыв с целью ликвидации аварийного газового фонтана.