Назначенная на следующий день генеральная репетиция (ГР) прошла без каких-либо замечаний. Исключительно четко взаимодействовали все службы, обеспечивавшие мероприятия по безопасности. Четко работали связь и оповещение. Без замечаний сработали комплексы аппаратуры управления подрывом и физизмерений. Ощущалось во всем понимание важности проводимых работ исполнителями и руководителями всех рангов, отмечена четкость в исполнении мероприятий каждой задействованной организацией.
К исходу дня 9 апреля Государственная комиссия, подведя итоги ГР, приняла решение произвести подземный ядерный взрыв в 10.00 местного времени 11 апреля 1972 года.
В шифротелеграмме министру коротко доложено о сложившейся ситуации в заключительных операциях по подготовке заряда, об операции по опусканию заряда и цементированию скважины и о результатах ГР. Запрошено разрешение на производство взрыва.
На другой день было получено «добро».
В 7.30 утра по местному времени 11 апреля 1972 года Государственная комиссия в полном составе, приглашенные наблюдатели от руководства Туркменской республики и исполнители заключительных операций прибыли на командный пункт для осуществления последнего этапа — производства подземного ядерного взрыва с целью пережатия аварийной газовой скважины.
Контрольные измерения состояния бортовой аппаратуры спецзаряда и герметичности СГН показали хорошие результаты. Испытания на прочность цементного камня показали значение более 100 кг/см2, значит, надежность забивки скважины гарантирована. Службы по выводу населения в безопасные зоны и из жилых помещений доложили досрочно о выполнении ими мероприятий по безопасности.
С помощью прибывшего вертолета осмотрена местность: вокруг эпицентра в зоне радиусом 5 километров дислокации и перемещения людей и животных не обнаружено.
Метеослужба доложила состояние погоды на 9.00 и прогноз на последующие часы. Температура, давление и облачность — самые благоприятные, ветер слабый, в западном направлении. Хотя это направление проходит через КП, где собрался весь руководящий и исполнительный персонал, а также наблюдатели. Направление такое выбрано неспроста: в случае выброса радиоактивных веществ, они будут сноситься ветром в направлении, по которому на сотни километров нет никаких поселений, а всем присутствующим на КП, в случае неблагоприятной обстановки, предоставлена возможность эвакуации в безопасную зону — в городок в/ч ПВО, Мургаб или в иолотаньском направлении.
Осталось полчаса до взрыва. Оператор аппаратурного комплекса управления взрывом доложил о полной готовности к производству взрыва.
Аппаратура физизмерений приведена в полную готовность. Последний облет на вертолете прилегающих к эпицентру территорий подтвердил готовность к взрыву.
Осталось пять минут! Члены Государственной комиссии подписывают акт на производство взрыва. Председатель Государственной комиссии утверждает акт и дает команду оператору: «Включить программный автомат и выдать программу на взрыв!»
Остались считанные секунды до того, когда подземный взрыв страшной силы совершит то, что задумано.
Оповещение предупреждает всех присутствующих на КП:
«Осталось 5 секунд, 4, 3…., и, наконец — 0».
Когда мы все услышали «ноль» — взрыва не последовало. Сразу промелькнула мысль — отказ, но мгновенный анализ всех проделанных с зарядом заключительных работ подтвердил, что отказа быть не может — все было, как говорят космонавты, штат-но. Потом пришло осознание того, что так и должно быть: ведь от момента выдачи команды «ноль» с программного автомата проходит последовательное включение нескольких узлов автоматики, затем нужно время для срабатывания заряда, а это все десятки слагаемых в цепочку миллисекунд. Затем нужно время, чтобы ударная волна от центра взрыва дошла до нас, а это все складывается в две секунды, да, по-видимому, диктор оповещения несколько поспешил — вот и тянулись эти секунды вечность, а мозг в это время работал как сверхбыстродействующая счетная машина. И вдруг — мощный толчок под ногами, колебание почвы, затем оглушительный грохот. А буровая вышка, подпрыгнув, некоторое время покачивалась из стороны в сторону. Затем все стихло: перестала колебаться земля под ногами, ушло куда-то в степную даль эхо взрыва, улеглась пыль вокруг буровой установки. А мы стояли, словно завороженные, не в силах произнести хоть что-то.