Стоя на дне этого котлована, невольно ощущаешь себя ничтожно мелким в сравнении с тем, что может создать стихия природы. Невольно возникал вопрос: «А куда же исчезла земля из этого котлована?» — загадка природы.
На фоне языка пламени мы сфотографировались, чтобы представить министру как вещественное доказательство того, что от прежнего фонтана остались одни воспоминания да вот этот небольшой язык пламени.
— Что премию хотите получить? — посмотрев на фотографию, спросил Е. П. Славский.
— Конечно, — ответили мы.
— Вот когда принесете снимок, на котором не будет вот этого языка пламени, тогда и приходите за премией, — следовало пояснение.
Но к тому времени кончится 1972 год, а с ним и тот премиальный фонд, который был выделен согласно Постановлению ЦК КПСС и Совмина СССР.
Так ни с чем мы и ушли. Но в первых числах января 1973 года к нам пришло распоряжение министра — премию выдать.
Несколько слов об этих тематических премиях. Каждая работа по использованию ядерных взрывов в мирных целях проводилась только по Постановлению ЦК КПСС и Совмина СССР, в котором наряду со всеми разрешениями и указаниями устанавливалась премия, если эта работа заканчивалась положительными результатами. Размер премии устанавливался в зависимости от сложности и значимости работы и составлял от 20 до 100 тысяч рублей.
В принципе, премия предназначалась для поощрения работников всех уровней, непосредственно участвовавших в подготовке и осуществлении всех связанных с выполнением постановления задач. Однако, она распределялась между всеми сотрудниками предприятия, даже не имеющими никакого отношения к этой работе. Такова система.
Крестищинское месторождение Украинской ССР
Вслед за аварией на Майском месторождении нечто подобное произошло на Крестищинском месторождении под Полтавой в Украинской ССР.
После непредвиденного выброса газа произошло его возгорание и образование огненного факела, похожего на урта-булакский.
Принимаемые меры по ликвидации аварии с помощью традиционных методов положительных результатов не дали. Тогда Мингео УССР обратилось в Министерство среднего машиностроения СССР с предложением провести ликвидацию аварии с помощью глубинного ядерного взрыва.
В результативность этого метода поверили все после успешного использования его в ликвидации подобных аварий на Урта-Булакском и Памукском месторождениях.
По результатам рекогносцировочного обследования местности аварийной скважины и изучения геологии были определены точка заложения устья боевой наклонной скважины и забой, который должен оканчиваться в средине глинистого пласта на глубине примерно 1800 м. Сближение забоя боевой скважины и аварийной не должно превышать 30 м. Такое сближение обусловлено мощностью взрыва спецзаряда в 3,5 кт ТНТ для гарантированного пережатия аварийной скважины.
Требование к минимальной мощности для подземного взрыва в категорической форме предъявили местные власти, исходя из того, чтобы не допустить разрушений неказистых хат близлежащего украинского села. Лишь беглое знакомство с этими хилыми постройками, в большинстве своем под соломенной кровлей, вызывало грусть и страшное желание развалить их побыстрее, благо есть повод, а на месте их построить современные добротные дома — ведь крестьяне, живущие тут, заслужили лучших жилищ. Но местные власти стояли на своем — непременно сделать все, чтобы не допустить разрушений.
Немного разбираясь в возможностях буровых работ, мы доказывали, что сближение в 30 метров обеспечить весьма трудно, почти невозможно, а в случае невыполнения этого требования успех в перекрытии аварийной скважины не гарантируется, скорее просто невозможен. А глинобитные хаты и при таком взрыве в 3,5 кт ТНТ все равно разрушатся. Но наши доводы местные украинские власти и слушать не хотели. Не теряя драгоценного времени, за которое сгорит очень много нужного для народного хозяйства газа, приступили к бурению боевой скважины, изготовлению спецзаряда, подготовке техники и разработке технологии для закладки спецзаряда в скважину и производства взрыва.
Проведение глубинного ядерного взрыва с целью глушения неуправляемого газового фонтана было обосновано постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР и приказом Министерства среднего машиностроения и Мингео СССР. К концу марта 1972 года все подготовительные работы для осуществления заключительного этапа были завершены.