— Кто ж не хочет?
— …И еще при этом поучаствовать в удивительном приключении, таком, что и сам Жюль Верн бы вам позавидовал… — Князь вдруг нахмурился. — Хотя Жюль Верн для вас старье, рухлядь… Вы, вообще-то, знаете такого… можно сказать, старинного писателя Жюля Верна?
Ага, не все он знает про Кита, этот князь Гэ Я! Уже легче!
Кит, и правда, вздохнул с облегчением, дар речи стал возвращаться к нему.
— Знаю, — кивнул он. — Путешествие к центру Земли. Кино смотрел. Еще про капитана Немо.
— Прекрасно, — искренне обрадовался князь Веледницкий. — Так что вы скажете?
Никита еще не знал, что сказать и во что поверить.
— А можно это… без «вы»? — спросил он, подумав, что это взрослое «вы» его больше всего напрягает и мешает соображать.
Князь поморщился, подумал.
— Можно, полагаю… но немного позднее… для этого мы должны… — И он сказал такое словечко: — обвыкнуться… — И снова оживился: — Так соглашаетесь на редчайшие, можно с полным правом сказать, уникальные каникулы?
А что бы вы ответили, попав в такую «редчайшую, уникальную» ситуацию?
А Кит, всегда друживший со своей головой, ответил так:
— Так перемена скоро кончится… Откуда их взять, летние каникулы? Целых три месяца.
Князь весело улыбнулся. В глазах его сверкнули огоньки.
— Великолепное самообладание и очень трезвая оценка окружающего, — с большим уважением признал он. — На это мы и надеялись…
«Кто это „мы“?» — про себя с опаскою спросил Кит, но пока промолчал.
— Вы допускаете путешествия во времени? — напрямую спросил князь, пытливо глядя прямо в глаза Кита.
Вот оно! В глубине души Кит уже начинал догадываться… Он знал, что ученые допускают, но пока это все — фантастика. Мама не верила совсем. А папа был уверен, что такие путешествия возможны, и даже тайно от всего мира происходят…
— Наука начинает допускать, — ответил Кит, сам удивившись, что ответил очень важно и официально.
— Прекрасно! — вздохнул с облегчением князь — Так за чем дело стало?
— Так перемена же… — невольно гнул свое Кит.
— Вот тут вы изменили логике. Разве трудно догадаться, что, отправившись в прошлое, в летние каникулы, вы вернетесь обратно в ту же временную точку? — уязвил князь Кита. — И еще успеете погулять на той же самой перемене, придя в класс повзрослевшим на пару-тройку месяцев, окрепшим, узнавшим много нового… Вы даже получите полное право справлять свой день рождения на три месяца раньше. Разумеется, тайно.
Кит слушал. И ему ничего не оставалось, как только соглашаться со всеми выкладками.
Но его математический, комбинаторный ум все не успокаивался.
— А почему именно я? — задал он главный вопрос.
Что и подтвердил князь:
— Да, это главный вопрос, — важно признал он. — Рассказывать долго. Во многое вы сейчас точно не поверите… Пока не убедитесь сами на месте. Множество обстоятельств. И вот это — не последнее.
И князь небрежно указал куда-то назад, за спину Кита.
Кит перевернулся в кресле, посмотрел — и обомлел. Хотя в такой ситуации он и так был… скажем, слегка не в себе. Но увидев такое…
Прямо за ним, на заднем сидении, стоял точно такой же граммофон, как у папани, и на нем лежала черная пластинка.
— Узнаёте? — невозмутимо спросил князь. — «Последний рейс»… Наш рейс, дай Бог, будет далеко не последним.
Все собралось в мозгах Кита в четкую, хотя и совершенно необъяснимую картину.
Он развернулся вперед, подумал ни о чем, поглядел в глубину полутемной арки, открывавшейся в знакомый дворик. И решил:
— Можно попробовать…
Князь вздохнул с таким облегчением, будто речь шла не о каникулах, а о спасении мира… Так, впрочем, оно впоследствии и оказалось.
— Мы, конечно, могли бы вас просто украсть и заставить, вынудить против вашей воли… — признался князь глухим голосом. — Если бы опасались, что вы откажете… извините, устрашитесь… хотя не грех тут и устрашиться… Но в таком серьезном деле, как спасение отечества, а может, и всего мира без вашего свободного выбора уж наверняка бы что-нибудь не заладилось… Я сейчас очень откровенен с вами, Никита Андреевич, чтобы вы знали. Потому что когда время начнет превращаться в пространство и из будущего на нас двинется армада геоскафов… тогда тут у вас, в вашем времени, тоже… — князь вдруг замялся, — как это в вашем времени говорят… «мало не покажется»…
— Понимаю, — сказал Кит, хотя, ясное дело, вовсе не понимал, кому, когда и почему «мало не покажется».