Киту даже неловко стало, почти стыдно: на фига его-то, Никиту Демидова, тут разодевали всего, рядили прямо как на еще далекий выпускной вечер в школе, если кому-то можно вот так отрываться!.. Хотя, с другой стороны, разок побыть при галстуке с заколкой, как у олигарха какого-нибудь, — тоже можно. Круто! Только одна беда — не расскажешь ведь никому.
Вместе с пацаном с комнату ворвалась настоящая борзая… У них обоих были почти одинаковые движения — легкие, стремительные, свободные, без всяких джентльменских важностей. Борзая пронеслась по кругу, живо всех обнюхав, и около Кита задержалась, ткнулась ему в пальцы.
Пока борзая неслась, пацан быстро обвел всех взглядом, быстро поднял руку и поприветствовал всех почти так же, как многие здороваются и у Кита в школе, в двадцать первом веке, когда видят компанию: «хай»!
Однако ворвавшийся пацан немного прибавил к «хай»: Кит услышал «хайрет». Потом он узнает, что «хайрете» — это греческое приветствие и очень-очень-очень древнее.
И Кит невольно, по школьной привычке, тоже вскинул руку. Борзая так и отскочила. Пацан заметил это, но сначала быстро подошел к князю и схватил его за руку у самого локтя, и князь ответил тем же. Потом пацан пролетел мимо Софии Христиановны, с умелой важностью кивнув ей и получив от нее в ответ целый книксен, потом подлетел к княжне и тоже ей кивнул… И тут Кит увидел, против кого у княжны нет никакого оружия — ни легкого, ни тяжелого, никаких лазеров и просто духовушек… Перед этим пацаном княжна в своем ладном, моднючем костюмчике из Парижа присела так, что Киту сразу стало ясно: тут княжне конец. Но Кит не обрадовался этому, а почему-то даже совсем наоборот…
И не успел он подумать обо всем том, что успел увидеть, как пацан оказался прямо перед ним. Он был на полголовы ниже Кита, но посмотрел на него так, как не смог бы посмотреть на Кита сверху Дум, даже если бы встал на парту. Только пацан смотрел совсем без высокомерия и крутости — он просто с интересом смотрел на Кита. Но в глазах пацана была такая сила, что Кит еще успел подумать: с этим всей банде зомби не справиться, он их всех просто раскидает, и даже Кимон, и тот со всеми своими приемчиками не прокатит… этот Кимона так шваркнет, что тот кувыркаться устанет.
А самый крутой, по новым меркам Кита, пацан вдруг крепко взял его правую руку у локтя. Кит догадался: так, наверно, в Греции принято пожимать руки. И он тоже, только осторожно, пожал руку пацана у локтя.
И тот представился. Он старательно и протяжно выговорил свое имя, словно помогая Киту запомнить, как оно звучит:
— Ал-ле-ксан-ндр.
Глава четвертая
с Петровной-трансформером, подземно-космическим дирижаблем и, наконец, с невероятными способностями, которые Кит Демидов обнаружил в себе самом
Две минуты ужаса, три минуты шока, а потом… потом был просто сонный кайф, и ещё очень вкусно было. Что-то сверкало перед глазами, блестело. Вот таким и запомнил Кит аристократический обед в усадьбе князей Веледницких.
Две минуты ужаса — это когда распахнулись широкие двери столовой и Кит увидал стол. Такого стола он и боялся в глубине души — не просто обеденного, а натурально праздничного, с хрустальной вазой посредине. И столько было всяких тарелочек, салфеточек, а самое страшное — сверкающих ложек-вилок-ножей, что хоть беги! Это все равно как если бы перед Китом поставили какой-нибудь «Мерседес», разложили бы сто штук разных инструментов и сказали бы: «Живо чини! А то…»
Спасала Кита княжна, но спасла не она. Княжна подхватила под руки их обоих — Тома и Кита — и повела в столовую вслед за остальными. Первым без всяких церемоний унесся в столовую вместе с борзой «греческий гость Александр». Следом важно двинулись София Христиановна под руку с князем.
— Экие очень важные персоны, — хихикнула княжна, то ли продолжая издеваться над братом, то ли подбадривая Кита, и тут же перевела Тому.
Тот хихикнул всерьез, на весь дом.
— Я вас сразу предупреждаю, Никита: никаких церемоний, — быстро зашептала она на русском, таща Тома-Кита в столовую. — Как у вас принято в будущем, так и делайте. Не смущайтесь. Арсенал вилок-ножей — это наши здешние условности. Здесь у каждого правила своего века. Можете… можете хоть локти на стол ставить — никто не посмотрит, уверяю вас.
— Ну, уж так не надо… я же не совсем… — коматозно пробормотал Кит, имея в виду, что он все-таки не троглодит-йети и за локти на столе маманя его тоже каждый раз достает.
В общем, спасала княжна, но не спасла. Кит сел за стол колом и стал таращиться на «арсенал».