Только ее самой не было! Совсем! Кит бессильно призвал на помощь Чужого! Вот кто бы с ней, этой летчицей-налетчицей, справился бы как надо. Хрясь выдвижной челюстью — и всё, а перчатки-краги и шлем за закуску, вместо жвачки… Но где ее теперь искать, эту игру больного воображения?
Кит выключил нотик, а свет выключать не стал, залез под одеяло и так лежал по утра в мутной дреме, побаиваясь всякого-разного… То и дело он смотрел на Чужого, надеясь на его поддержку, и ему казалось, что монстру как-то тоже не по себе и он тоже ждет вместе с ним, Китом, чего-то нехорошего.
Потом взял и прозвенел будильник.
Потом папаня, такой же сонный и коматозный с недосыпа, как Кит, с немного виноватым видом проводил его до лифта — и только подмигнул как всегда по-свойски, когда двери лифта уже сдвигались.
Потом был первый урок — история. Отстойный девятнадцатый век, промышленность, вся грязная такая, тяжелая, черная… Шестерни, масло, топки, вонища…
— Э, Кит, ты чего?! — толкнул его в бок сосед по парте, Митька, когда Кит вырубился по полной, ткнувшись лбом в разворот учебника. — Фигово, что ли?
Кит ответил, что «все в норме» и хотел было попросить, чтобы приятель разбудил, если историчка по рядам пойдет. Но не успел.
— Демидов!
… Сосед снова толкнул в бок. Наверно, Кит замешкался. Или не успел проснуться.
Кит встал.
— Демидов, ты что, умыться забыл? — спросила историчка, которая Кита особенно не любила, зная про его математические успехи и всю дорогу пытаясь безуспешно убедить его, что без знания истории он — просто «винтик-шестеренка в компьютере» (историчка сама была из прошлого века!) и никогда не поймет, что происходит вокруг и на что пойдут его таланты, на пользу или во вред человечеству.
Но и ей никогда не приходило в голову назвать его «троглодитом»!
Кит со своей предпоследней парты у окна ответил, что не забыл… И это был его последний правильный ответ.
Ленка Пономарева оглянулась на него со своей первой парты правого ряда, у двери, а за ней оглянулась и вся команда зомби во главе с Думом. Конечно, перед Ленкой Кит сейчас стоял не в лучшей форме, это было печальней грядущей «пары», но главное, и Ленке никогда бы не пришло в голову обозвать его «троглодитом»!
— Ты слышишь вопрос, Демидов?
Сосед двигал ему под глаза учебник.
— У тебя же сверхпамять, как Нонна Николаевна утверждает, — продолжала планомерно наезжать историчка. — Что ты в учебник вперился?
Нонна Николаевна — это математичка. И даже завуч школы. Но сейчас и она не спасла бы Кита, даже если бы ворвалась в класс с лазерным мечом и отрядом галактического спецназа. Было поздно.
Кит мог бы сказать правду, хотя бы частичную. Ну хотя бы такую: «Маргарита Ивановна, что-то у меня голова болит, у меня бессонница и если можно, то сегодня не нужно…» Но сказать было нельзя. Вот если бы Ленка болела и ее не было бы, то еще как-то… А тут — все, кранты!
Что же там было с этой промышленностью? Как-то она развивалась… Двигатели, значит, двигали… или двигались.
— Был бы ты примитивный, Демидов…
Вот оно! — напрягся Кит.
— …ну, просто середнячок, тогда бы на «трояк» хватило, но за то, что ты уже институтские интегралы и уравнения решаешь, а в истории хуже первобытного…
Вот оно!
— …неандертальца…
А все-таки не «троглодит»! «Троглодит» хуже — он еще и снежный йети, он и сейчас, в наше время, где-то нечесаный бродит…
— …вот тебе «пара» и неделя на исправление. А то хуже будет. Небось, опять всю ночь в компьютерные игры играл.
Сегодня — День ясновидящих, догадался Кит.
— Садись!
Аплодисменты и свист. Это — признание со стороны Дума и всей его банды зомби. Ленка, конечно, не поддержала… даже не повернулась, всем видом показывая, что ей наплевать на его «пару» — заслужил, так заслужил.
— Думенко, хватит изображать! — вырубила группу поддержки историчка. — Все равно до тебя ему не докатиться.
Умеют же учителя сами вносить раздор, а потом удивляться, чегой-то класс какой-то злой и отмороженный.
Поддержку Дума в любом виде Кит и сам не любил, потому что в дружбу к Думу не лез. Что он, придурок, набиваться в друзья к зомби этим! С ними и в полицию недолго угодить. Хотя он невольно гордился тем, что Дум со своими зомби его не гнобит, как иных не только в классе, но и во всей школе, даже старшие классы его побаиваются. Впрочем, такой своей гордости он тоже слегка стеснялся. И вообще, настоящий пофигист ни к кому в друзья не набивается, а Кит в классе числился пофигистом. Чем, тоже правда, не кичился и на вид не выставлял.