В холле уже действовал оттаявший фонтан. Консьерж — другой, не Ибрагим Евстигнеевич — согревался чаем. Как обычно, лежали глянцевые журналы, Мстислав взял пачку на растопку. Алена стала смеяться — все ей здесь нравилось. Вошли в каминный зал, и там ей понравилось кресло с гнутыми ножками. Он посадил туда свою добычу, велел ей сидеть смирно и дожидаться, пока будет налажен камин.
Он выдирал толстые, белые, визжащие на разрывах страницы и раскладывал их поверх решетки, устраивая ложе для углей. Достал из коробки длинные, специально купленные в супермаркете спички и принялся разводить пламя. Никогда этот камин не подвергали такому странному насилию. В разные стороны повалил тяжелый бархатный дым, захлюпала и взвыла сигнализация, в зал вбежали охранник с огнетушителем наперевес и консьерж. Консьержа он удалил, охраннику велел прочищать дымоход. Тот отправился в подвал, вернулся с длинным железным прутом, потом поставил на каминную решетку утлый, капризный стульчик, утвердился на нем, засунул плечи и голову в дымоход и ушел туда почти полностью. Поработав пару минут, вынырнул с цензурными ругательствами. На голову ему грудой посыпались сухие листья, опавшие с деревьев невесть в каком году. Хозяин молча наблюдал за его приключениями.
Через четверть часа были достигнуты значительные успехи. Спокойно и беззвучно танцевали на углях кусочки огня, хотя остатки дыма все еще болтались в воздухе, словно рваная марля. Охранник — звали его Валерием — разгонял их вырванным из журнала листом с портретом приличного усатого человека и заголовком “Сесиль Родс — алмазный асексуал”. По его словам, в каминной трубе имелось и старое гнездо с останками грача, но здесь он, кажется, дал волю фантазии. Мстислав Романович его отпустил, приказав вернуться на свой пост.
Тут он обернулся и увидел, что Алены в зале нет. Стал звать ее, но она не ответила.
Вышел в коридор — там молча сияют мраморные плиты пола, металлические поручни и зеркала. Ни в одном из зеркал не отражается его спутница… Консьерж клянется, что мимо него никто не проходил.
Предположим, гостья внезапно вздумала сбежать. Но ее шубка — вот она лежит на кресле. В любом случае не столь он кошмарен, чтобы от него убегали в вечернем платье на двадцатиградусный мороз.
Быть может, она откуда-то узнала про шоппинг-атриум и пошла полюбоваться красивыми тряпками. Хорошо — но ведь там ничего нет, значит, давно надо было вернуться. Все равно отправился туда. Вошел в пустой гулкий зал, где много месяцев не включали света. На улице, за окном, висел фонарь, кое-как отражаясь в пыльных стеклах витрин. “Скоро от…”, “…ро откры..”. Он громко позвал Алену и не услышал в ответ ни звука. Эскалаторы уже давно были отключены, на второй этаж пришлось подниматься пешком. Никого здесь нет.
На самом деле вот что произошло. Девушка пошла гулять и заблудилась среди коридоров, залов и переходов его “Мадагаскара”.
Нет, она осваивает тренажеры или сама с собой играет в боулинг.
В боулинг-центре было тихо и спокойно. Надо как-нибудь привести сюда друзей, компанию человек в пятнадцать, и пусть бармен не забудет про пиво. Женщины — интересные и загадочные существа. Зачем она это сделала? И что именно сделала? Не пришло ли ей в голову искупаться?
В зоне бассейна он включил все освещение, даже светила над планетой Марс заставил сиять. В углу стоял длинный стеклянный сундук солярия. Почему-то Морохов решил, что именно там ее найдет. “…Гроб качается хрустальный”. Рывком открыл крышку сундука. Пусто.
Или он просто разминулся с ней, и пока тут слоняется, девушка смирно его ждет в каминном зале, рядом со своей шубкой. Вернулся. Вот лежит шубка, но ее рядом нет. Как пахнет холодным дымом, и угли уже прогорели и почернели! Все версии исчерпались. Консьерж клялся, что никто не вызывал лифт и не поднимался вверх. Да и куда бы она поехала? Даже номер его квартиры красавица не успела узнать.
Когда он был ребенком, ему подарили черную деревянную “Коробку иллюзиониста”. Надо было потянуть за ленточку, и тогда выдвигался ящик. Туда кладешь камень, орех или гвоздь, потом ящик захлопывают. Ты открываешь снова — а теперь внутри пусто, камешка не увидишь, он бесследно исчез.
Алены нигде нет, над ним две тридцатиэтажные башни, которые упираются в черное, синее, твердое зимнее небо. Внизу — все внутренности дома: трубы, фильтры для очистки воды, лифтовые шахты. Да не туда ли она залезла?
Морохов велел консьержу показать, где находится дверь в подвал. Спустился вниз по железным ступенькам. Там влажно и безлюдно, теплый воздух подрагивает от негромкого размеренного гула. Чисто выметенный бетонный пол, множество толстых и тонких стальных труб под потолком, разной величины поршни и цилиндры. Надо пройти всю эту аккуратную преисподнюю от края до края. Ведь камешек из коробки никуда не исчезает, он остается в потайном отделении, спрятанный между двух стенок.