— В начале октября. Я обещаю вам, что мы совершенно не будем задерживаться.
— Отлично. Но я решил посмотреть на ваш бизнес более пристально. У меня хорошая новость для вас — я могу подогнать еще одного, исключительно выгодного клиента. И знаете, о ком идет речь? — Слава весело взглянул на консьержа, Ибрагим Евстигнеевич ответил прозрачной плоской улыбкой. — Этим человеком буду я сам. В моих планах — нелегально пересечь границу. Вы догадываетесь, что данная сделка окажется для вас более выгодной, чем все, которые были раньше или будут потом.
— Наверное, я не должен спрашивать о том, как изменились ваши обстоятельства…
— Нет, не должны. Есть еще одна причина помогать мне. Я собираюсь уехать надолго. Не думаю, что сюда свалятся другие жильцы. Скоро “Мадагаскар” останется в вашем полном владении.
— Простите, я должен все это обдумать. Но если… Понимаете, вы задали мне задачу, которая…
— Мне кажется, вы ее решите. Что, загрузил я вас? Хотите вермут с оливкой?
Морохов нажал кнопку на пульте музыкального центра. Приглушенная музыка тихо заплескалась вокруг. Все приятно и комфортно. Жизнь удалась, но нужно добавить несколько легких штрихов, чтобы она удалась бесповоротно.
— Спасибо, — медленно сказал Ибрагим. — Я коктейли не предпочитаю. Предложение ваше весьма серьезно и по деньгам, и по обстоятельствам. Мне не в одиночку приходится работать, вы знаете, что есть мой партнер Тарик, он курирует весь проект и формирует путь от нашего подвала до территории Евросоюза. Думаю, мне следует посвятить вас в его биографию.
Этот человек родом из Ирака, из провинции Киркук. В конце восьмидесятых он был направлен учиться в Белгородский технологический университет. Тогда, если помните, были популярны такие обмены. Назад он решил не возвращаться, в Курске трудился барменом при “Спорт-кафе”. На следующем карьерном этапе оказался директором гуцульского народного ансамбля из ресторана в Чопе, на границе с Венгрией и Словакией. Но, насколько я знаю, скоро возникло дело о контрабанде, и он исчез. Проявился в Шяуляе, где продавал стельки от упадка сил, сделанные в традициях восточной медицины. Там же получил срок за торговлю крадеными машинами. Отсидел, заключил брак с жительницей города Гродно и получил вид на жительство в Белоруссии. Через десять дней он приедет сюда посмотреть на собравшихся клиентов. Вы ведь не будете возражать, если он, как обычно, поживет в “Мадагаскаре”?
— Нисколько. Я думаю, он здесь отыщет свободный уголок.
— Раз у вас такие планы, почему бы вам с ним не побеседовать? Он человек яркий, веселый, энергичный, я подозреваю, что он — убийца. Поговорите с Тариком. Он живо интересуется деньгами, ему покажутся привлекательными ваши планы.
— Хорошо. Только, кроме вас и эффективного господина Тарика, ни один человек не должен об этом знать. Для всех, кто работает в “Мадагаскаре”, я уеду по своим делам. Но если вы не сможете или не пожелаете помочь мне…
— Вам совершенно не обязательно меня пугать, — ответил Ибрагим. — Я вижу ситуацию. Чтобы убедить вас в своей лояльности, постараюсь объяснить… Если вы позволите, я буду относиться к вам просто как к еще одному клиенту. Ожидалось двадцать три, будет двадцать четыре. Как выражается наш уважаемый Тарик, мне от этого ни горячо, ни плохо…
Затем Морохов, чтобы дружеские и деловые связи были прочнее, влил в задумчивого консьержа еще полрюмки коньяка. На этом Ибрагим Евстигнеевич позволил себе откланяться. Несколько секунд жилец стоял в коридоре, слушая, как судья в лязгающем лифте уносится вниз руководить “Мадагаскаром”.
Что ж, эта часть работы сделана. Подумаем, что у нас в планах дальше. После того как в загородном ресторане Морохов встретился со своим продавцом и узнал от него массу интересных новостей, три ночи подряд он, нахохлившись, сидел в своих “Садах Семирамиды” и решал, как надо действовать. Заснуть было нереально, вещи падали из рук. В первое же утро Варвара, явившись с уборкой, обнаружила осколки двух разбитых бокалов для виски, а также саму бутылку, из которой выпито было, впрочем, очень мало.
Сутки спустя он ограничился лишь кофе. Из бара по его приказу доставили кофемашину. Судя по тому, насколько опустел пакет с зернами, консьерж и Варвара заключили, что он выпил около восьми или десяти чашек.
Третью, последнюю ночь он провел в обществе бутылки белого вина очень хорошего качества. Сидел он долго, и вино было выпито полностью.
В эту последнюю ночь он окончательно все для себя решил, закрыл все вопросы и нашел оптимальные варианты. Теперь по ним можно работать.