— Вольф, гони их наружу, быстрее!
Элефант выбежал в ворота, а за ним парами выскакивали остальные лошади, обезумевшие от волчьего воя, который гнал их через огонь. Снаружи кони, привязанные к коновязи, яростно метались, пытаясь разорвать привязи, и половина уже освободилась.
Ласка выгнал коней из первой секции конюшни и понадеялся, что каменная стена сколько-то задержит огонь. Бенвенуто тем временем открыл ворота с другой стороны.
— К вторым воротам, брат! — крикнул Ласка, — Вольф, в окно прыгай!
Прежде, чем занялось сено и дерево в средней секции, Ласка и Бенвенуто выгнали оставшихся лошадей. Вольф прыгать в окно не стал, потому что он наблюдал не из крайней, горящей, секции, а из средней. Он пробежал по настилу до второй поперечной каменной стены, передал друзьям три заряженные аркебузы и слез сам. Заряженные аркебузы до поры, до времени лежали на настиле у чердачных окон под самым свесом крыши. Ласка ожидал, что какие-то пока невидимые враги побегут в атаку через двор, но противник для начала атаковал конюшню.
Втроем вслед за лошадьми выскочили наружу. С той стороны господского дома слышалась канонада. Во дворе носились лошади, не находя выхода, то есть утоптанного снега на фоне сугробов.
Какие-то существа, похожие на мужчин и женщин выглядывали из окон и дверей хозяйственных построек, опасаясь ступить во двор, где резвились мало не пять десятков коней. Вот уже третья лошадь свалилась в яму для боев, наткнулась там на дохлого, но от этого не менее пахучего медведя и испуганно ржала, создавая еще больше паники.
Побежали мимо конюшни с внешней стороны, вбросив клинки в ножны и держа аркебузы перед собой. Ласка еще порадовался, какой крепкий наст, но понял, что это повод не для радости. По такому насту волна штурмующих легко доберется до дома.
Вот и они, бегут. Несколько упырей под обстрелом подскочили к дому с угла и подпрыгивали, заглядывая в окна. Стрелки в окнах расстреляли все готовые заряды и перезаряжались. Упыри добежали до крыльца и подергали дверь. Закрыто. Нужен таран, но тарана не будет, пока по двору мечутся испуганные лошади.
Бах! Бах! Бах! — три выстрела с близкого расстояния убрали троих. Серебряную пулю упырь не держит, это все знают. Теперь берем оставшихся в сабли и стараемся рубить головы.
Против троих добрых молодцев четверо красноглазых. Пусть они безоружные, но быстрые и очень стойкие на рану. Разменяют любую часть тела на возможность укусить, а укус упыря почти смертелен, если только немцы не привезли какой-то антиупыриной алхимии.
Упыри не фехтуют. Поэтому корд Вольфа достаточно остер и тяжел, чтобы в сильных руках снести сначала ногу, а потом и голову.
Сабля намного легче, но и для нее мясо и кости не преграда.
Итальянский меч с красивой витой гардой — колющее оружие, но элегантный взмах срубает шею как пучок соломы.
Упырей четверо, и последний прыгает по-звериному. Ласка увернулся. Бенвенуто принял прыгающего на острие меча. Упырь провалился через острый тонкий клинок до перекрестья, схватил Вольфа руками за левую кисть и впился в запятье. Ласка снес твари голову, но поздно. Успел своим острым языком пробить до крови.
— Вольф!
— Не бери в голову, мне бы до заката дожить, — улыбнулся оборотень.
Постучались в дверь, покричали. Кто-то понял, что свои, и открыл. Как раз в это время где-то вдали затрубила труба, и недобитые твари отступили.
24. Глава. Второй приступ
— Элефант, вижу, жив, вы тоже. И слава Богу, — сказал Фредерик.
— Не будешь ругать за потерю конюшни? — удивился Ласка.
— Плевать на конюшню. Вы сорвали им штурм со стороны двора одновременно со штурмом с фасада. Кого там встретили из нечисти?
— Они заставили сражаться днем ночную околодомовую нечисть. Так не бывает. Это не по правилам.
— Может быть, я чего-то не знаю в польских реалиях, но и со стороны фасада пошла атака не по правилам. Откуда тут толпы упырей и русалок? Я почему-то всю жизнь думал, что это штучные твари, а не стайные.
— Ага, а лешие и водяные привязаны к своей территории, — добавила Рафаэлла, — И все, кого мы тут видели, никакие не шляхтичи Подземья, а скорее простолюдины по тамошним меркам.
— Потому что их собирают и гонят в бой старшие твари, — сказала Марта.