Только оборотней на этот раз ни одного нет. И того человекоподобного чудища, которое под Логожеском осталось без головы. Зато есть три похожих как сестры девки с луками, которых раньше оба раза не видел. Наверное, это не девки, а тоже какие-нибудь чудища. Очень уж не по-зимнему одеты, в простые белые платья. Что странно, без единого стежка вышивки.
Холодное железо, свинец, серебро, огонь и все прочее наносят урон сущностям. Но для того, чтобы упокоить их настоящей смертью, надо уязвить каждого надлежащим образом. Иначе они отлежатся, восстановятся и напомнят о себе. С другой стороны, стойкость к ранениям становится поводом для небрежного и безрассудного поведения в бою, несерьезного отношения к противнику-смертному и пренебрежения стратегией, тактикой и защитой.
— Фьорелла, как ты могла! — с укоризной сказал Фредерик.
— Прости меня, я не знала, что он так сделает! — сказала Фьорелла плачущим голосом.
Но не успели чудища и шагу шагнуть, как она топнула ножкой и с чувством произнесла:
— Чтоб ты провалился со всеми своими друзьями!
Фредерик и еще несколько человек исчезли, как и правда провалились.
— Здорово получилось! — сказал великан, — И колдовство пригодилось, и покойнички.
— Нидерклаузица не вижу, — ответила Ядвига.
— А ты кто, ведьма? — спросила Оксана, опуская руку с растопыренными пальцами, — Ты у них главная?
— Сама-то кто? — Ядвига тоже посмотрела на Оксану сквозь пальцы, — Ведьма? Что ты забыла в такой компании?
— Я жена вот этого гарного хлопца, — Оксана кивнула на Богдана, который как раз вышел из лазарета.
Оксана затащила его на осмотр, посадила на табуретку в углу и забыла за другими делами. Вслед за Богданом вышел и Анджей. Руку ему забинтовали, яда в теле не было, почему бы не выйти лицом к лицу.
— Я Ядвига Зеленая. Я пришла за короной. Подземный Сейм приговорил, что корону получит тот, кто отомстит за Армадилло. Знаешь, кто такой Армадилло?
— Нет.
— Наследник Меднобородого.
— Меднобородого знаю. Умер недавно, да?
— Да. И теперь, если опустить полную корзину подробностей, его корону получит тот, кто убьет Нидерклаузица. То есть, я.
— У нас говорят, не кажи гоп, пока не перепрыгнешь.
— Гоп, — сказала Ядвига и подпрыгнула, — Где он? Жив, мертв, ранен?
— Как сквозь землю провалился, — сказал пушкарь.
— В смысле?
— Мне побожиться?
— Не вздумай. Словами объясни.
— Стоял вот тут и пропал. С ним алхимик пропал и еще кто-то.
— После чего?
— Фея сказала «Чтоб тебе провалиться со всеми твоими друзьями».
— Как вы узнали, что Нидерклаузиц у нас? — спросил Анджей,
Балбутуха, стоявшая за плечом Ядвиги среди чудищ, хмыкнула.
— Ты?
— А хто ж! Луциус меня пригласил, когда они усе якраз у меня сидели, — ведьма развела руками, намекая на Ядвигу, колдуна и чудищ, — Они, правда, не за немцем шли, а за шаблей. Вось тот, мелкий, за шаблей следил, а астатния на закрытие Сейма схадзили и вярнулися. Мне-то Подземный Сейм до звязды, я больше па шабашам. Ядвига пра Сейм рассказывае, а меня якраз Луцыюс вызвал. Ну я и пошла, як не пойти. Слышу, герольд ваш кричит «Нидерклаузиц». Ба, дык гэта тот, кого на Сейме приговорили. Я вам, дурням, очи отвела и бегом дадому. Усю ночь да палову дня по округе нячистиков збирали. Повезло, что место сторазово проклятое, нечысци в округе як говна за баней.
— Совести у тебя нет! — ответил Анджей, — Пан тебе платье подарил и молодость, а ты что?
— Што я? Мы тут у пана в гостях яго милостью стоим, и да яго у нас нияких претензий нема. Немца забярем да пойдзем.
— Если выследили немца, то могли бы его по дороге где-нибудь перехватить. Нас-то зачем было впутывать?
— Без вас немцы здесь никому не враги, — ответила Ядвига, — Мне местные лешие с водяными так и сказали, что видели этот обоз и десятой дорогой его обошли, три раза перекрестившись. Но когда я спросила, не хочет ли кто под моим началом навалять душегубам, если я ненадолго уберу черта, все настолько осмелели, что и на немцев плевать, лишь бы до вас добраться. Ваша усадьба — настолько проклятое место, что она даже для самой нечисти как бельмо на глазу. Столько упырей и русалок, как в окрестностях, наверное, по всей Литве не сыщешь. Они даже на охоту по очереди выходят, чтобы не толкаться. Все голодные и злые. Вроде тупые твари, но идею пойти всем вместе и отомстить они поняли.
— А лешим с водяными мы что сделали? — спросил Анджей.
— Вся наземная нечисть платит дань властелинам Подземья человеческими детьми. Из-за вас крестьяне напуганы и лишний раз в лесу не показываются, а кто показывается, идет на корм упырям, а не водяным и лешим. Для чудищ по крови бывшие люди плохие соседи. И чертей с бесами чудища не любят. У рогатых, говорят, другая сказка. Нечего, говорят, в нашем лесу пакостить. Идите, говорят, к людям. Путайте, соблазняйте и все такое.