Все согласились.
— Наши закончились, а твои? — спросил кто-то.
— Мои нет, — ответил Кшиштоф, — Подробностей не будет.
— Мне бы ловчее жилось с паном, будь он и сам черт. Лишь бы его другие паны за своего признавали, — сказал Атаман.
Никто не возразил.
— Так и черта изгнали, — сказал Кароль.
— Не изгнали, а сам сбежал, — ответил Кшиштоф, — Может, еще и вернется.
— А если не вернется? — спросил Кароль.
— Тогда за нами остается поместье, деревня и все окрестности, — сказал Атаман, — Я атаман, у Кшиштофа титул. Как жили душегубами, так и будем жить. Кто не согласен, дорогу знаете.
Сказав про дорогу, Атаман так ухмыльнулся, что даже гости поняли, что он намекал не про дорогу из деревни, а про дорогу на тот свет.
— Поэтому предлагаю последний приказ выполнить, а дальше по обстоятельствам, — закончил он.
— Долго пана-то ждем? — спросил кто-то, — Ты-то атаман, не вопрос.
— В чем тогда вопрос?
— Сам атаман или под паном атаман, вот вопрос.
— Если пан до первой рождественской звезды не вернется, пусть пеняет на себя, — сказал Атаман, — Чай, не Иисус, чтобы второго пришествия ждать.
Душегубы согласились.
— Тогда, хлопцы, план такой. Этих троих мы убьем. Спешить не будем, позабавимся. Но перед тем уважим старого рыцаря. Кто примет его вызов?
— Я! Я выйду! — раздалось в ответ.
Вызвались добровольцами вообще все. Шляхтича саблей не напугаешь. Может, кто и не хотел сражаться с пусть старым, но рыцарем, но струсить и показать, что струсил, намного хуже, чем струсить и не показать.
— Пойдем-ка мы все во двор, — сказал Атаман.
Все вышли на задний двор. Туда, где стол под навесом, где яма с двумя решетками для собак и медведя, где площадка для славного поединка. Там же стояла не замеченная Лаской ранее виселица.
Ласку, Вольфа и Бенвенуто, не пожалев веревки, привязали к столбам навеса. К каждому приставили персонального часового.
Доминго взлетел на виселицу и сел там рядом с большим черным вороном.
Кшиштоф взял за плечо одного из душегубов и приказал ему с двумя друзьями зарядить аркебузы и быть готовыми по команде залпом снять с виселицы попугая.
Под ногами скрипел свежий снег. Легкий морозец тронул лица. Солнце клонилось к закату, но еще давало достаточно света.
— Будешь биться за троих? — спросил Атаман.
— Буду, — ответил Станислав и подкрутил седой ус.
— Ну-ну, — Атаман взглянул ему в глаза и первым отвел взгляд.
— Первым идет Казимир с саблей русского, — объявил Атаман, — Вторым…
— Я, — сказал Анджей.
— Нет, твой ученик Вацлав. Третьим я.
— Четвертым я, — настоял Анджей, и некоторые даже рассмеялись. Какой может быть четвертый после Атамана.
Ласка подумал, что Атаман — лучший боец, а не пошел первым и вторым, потому что хитрый. Если рыцарь окажется так себе, то с ним биться неинтересно, пусть практикуются младшие сильные бойцы. А если он рыцарь действительно сильный, то пусть на двух боях устанет и покажет, чего от него ждать.
Как польский рыцарь, Станислав носил не саблю, а меч. Длинный колющий меч немецкой работы. Первым вышел Казимир, которому досталась сабля Ласки. Станислав разделал его в два удара и один укол. Ласке даже показалось, что заговоренная сабля не хотела рубить рыцаря.
Вторым вышел Вацлав. Тоже с саблей, но со своей, привычной.
Вацлав ловко подшагнул под удар, прикрываясь клинком острием книзу. Такой прием весной Анджей использовал против Богдана. Меч Станислава скатился вниз по подставленной сабле, и душегуб в продолжение приема опустил руку, ударив локтем по локтевому сгибу, и кистью довернул саблю в лицо рыцарю.
Но Станислав одновременно прогнулся назад, пропустив удар мимо лица, и нанес удар обратным лезвием. Хотя Вацлав заблокировал предплечье, но свободы движения руки и особенно кисти хватило, чтобы забросить клинок в сторону локтя, а длины меча хватило, чтобы достать душегуба по голове.
Шапка погасила удар, но душегуб вывернулся, сразу ударил в голову и попытался отскочить. Не успел. Станислав присел и хлестким ударом рассек Вацлаву голень.
Душегуб отскочил на шаг. Рыцарь перешел в атаку. Быстрый удар в голову, удар в ноги. Удар в голову, удар в ноги. Душегуб парировал, отступая. Но на раненой ноге маневрировать сложно.
Удар в голову, нет, не такой же! Станислав подхватил навершие меча левой рукой и нанес удар из «положения быка». Удар двумя руками при поддержке мускулов всего тела, с толчком опорной ноги и с поворотом корпуса.