Первым делом Арман отправился к живописцу. Если натурщица, значит, должны остаться какие-то наброски. Все лучше, чем по словесному описанию искать. Бенвенуто Белледонне заканчивал парадный портрет Анны д’Этамп и насквозь пропах ее духами. Портрет Арману очень понравился.
— Кого-то ты мне напоминаешь, — сказал художник.
Еще бы. С его-то профессиональной памятью на лица.
— Это большая тайна, — ответил Арман, — Лучше не спрашивай.
— Я и так понял. Чем могу помочь?
— Нужны все изображения сбежавшей Окс-Анны.
— Зачем?
— Поеду ее искать.
— Да? Она снова нужна Его Величеству? — художника при дворе так завалили работой, что он пропустил мимо ушей весь скандал с приворотным зельем.
— Кушать не может, так хочет ее видеть, — подтвердил Арман.
— Тогда сейчас найду.
Итальянец закопался в свитки и свертки и вытащил два хороших изображения обнаженной натуры в античном стиле. Белая грунтовка, серебряный карандаш и ничего больше.
— Вот. Больше ничего и не надо. Спереди и сзади, как живая.
— Еще бы лицо, — сказал Арман.
— Чего нет, того нет, — развел руками художник, — Она очень не хотела, чтобы я рисовал лицо. Боялась, что порчу наведут.
— Благодарю. А по памяти сложно написать?
— По памяти — не ко мне. Может, Фантуцци запомнил.
На самом деле, Бенвенуто отлично бы нарисовал по памяти кого угодно. Просто у него не было ни малейшего желания рисовать свою бывшую.
Арман откланялся и сразу пошел к Фантуцци. Тот сказал, что эту девушку почти не видел, и по памяти написать не возьмется. На самом деле, он бы тоже нарисовал ее более-менее близко, но был перегружен существенно более важной и существенно более оплачиваемой работой.
От Фантуцци Арман направился к начальнику стражи Фонтенбло. Кто-то же, если не специально назначенные рыцари, уже пытался задержать ведьму.
Стражники сначала ничего не помнили, но увидев на столе горсть серебра, любезно сообщили, что ведьма украла из конюшни гнедую кобылу с мужским седлом и ускакала на восток. На вопрос, действительно ли подозреваемая ведьма, они ответили, что в жилище ведьмы обнаружили целый склад колдовских склянок и травок и симпатичную служанку Амелию, которая притворялась, что ничего не знает.
Служанку три дня допрашивали всей сменой. Никто ее не обижал, исправно кормили и поили. Хорошая была девушка, добрая, хотя и дура дурой. И никакая не ведьма. Ведьмы злые, у них нос крючком, зубы торчком, а на заднице печать самого дьявола. У Амелии на заднице печать искали-искали и не увидели, не нащупали и не унюхали. Хотели было отпустить, но пришел строгий начальник, приказал прекратить разврат и отправить девчонку в Шатле до особого распоряжения. Ни себе, ни людям, обидно.
Перед тем, как покинуть Фонтенбло, Арман сходил в королевскую канцелярию, по привычке открыв ногой дверь к самому главному начальнику.
— Я как раз собирался купить коня, — сказал Самый Главный Начальник.
— С удовольствием помогу, но я тороплюсь, — ответил Арман.
— Мои подчиненные еще больше торопятся оформить твои бумаги.
К вечеру курьер доставил полсумки бумаг прямо в конюшню. Приказ казначею на выдачу средств на дорожные расходы золотом и серебром. Векселя на предъявителя к Фуггерам на случай дополнительных расходов. Приказ о содействии в пределах Франции и за рубежом. Удостоверение с печатью короля и епископа, что предъявитель сего действительно Королевский Его Величества Полковник Охотников На Ведьм, а не какой-нибудь самозванец. Разрешение забрать любых солдат, какие потребуются.
Следующий пункт назначения — Шатле.
Для тюрьмы Шатле выглядел на удивление чисто. Везде только что вымыто, стражники ходят в стираных рубашках, кирасы не ржавые, подбородок в небо, грудь колесом.
— Наконец-то, — сказал старый комендант, — Забирайте ее.
— Что с ней не так? — спросил Арман.
— Никакой дисциплины не стало. Все только и думают, что бы сделать, чтобы этой девке понравилось. Приказал пытать ее водой — добавили шлюх и устроили оргию с купанием. Приказал пытать огнем — устроили гриль-вечеринку. Приказал высечь — устроили турнир палачей на кнутах. Кстати, неплохое зрелище. Я на ставках шестнадцать су выиграл.
— Священника вызывать не пробовали?