— У пана Люциуса только что участники турнира в коней превращались, — сказал Ласка.
— Кабан на самом деле граф, приехал со свитой. Имеет право. Мы тут одному голодранцу разрешили вообще верхом на сундуке выехать, — поддержал Кшиштоф.
Он понял замысел немцев с кабаном, который достоверно не убивается мечом Кароля, а тогда, может быть, и мечом Кощея. Победа Кощея его бы устроила больше, чем победа Люциуса, а победа немцев — больше, чем победа Кощея.
— Люциус, это же избиение младенцев! — сказал Кощей.
— Я-то что поделаю.
— Да какая мне разница. Сажайте на кабана кого угодно из присутствующих с любым клинком из тех, что в зале. Кроме пана Люциуса.
Кто-то слабее Кощея мог бы начать придираться, но и клинков, которые могли бы причинить ему какой-то вред, он здесь не видел. Любое изделие из холодного железа без вложения колдовства разлетелось бы через один-два удара о его ледяной меч. Меч с демоном у Люциуса Кощей, конечно, заметил. Не ультимативное оружие против него, да и противнику-человеку пришлось бы пообещать душу в обмен на право владения этим клинком.
— Господа, готовы? — спросил Доминго.
— Готовы.
— Съезжайтесь между барьером и трибуной.
Кощей ускакал на ту сторону. Развернулся и вытащил из ножен ледяной меч.
— Его Величество Кощей и госпожа Фьорелла Фата!
Доминго взмахнул крыльями, и Кощей тронул коня. С другой стороны навстречу двинулся кабан с девчонкой. В правой руке девчонка держала обычную саблю. Силуэт расплывался как под личиной. Кощей мог бы посмотреть сквозь пальцы, но левая рука держала поводья, а правая держала меч. И потом, что из того, что он видел, она могла прятать под личиной?
Удар! Ледяной меч срубил клинок девчонки как деревянный прутик. Располовинил бы и противницу, но она упала на спину кабану и чудом удержалась без седла и стремян. Кабан стрелой пронесся мимо, а богатырский конь под Кощеем оступился на обе ноги и рухнул на колени, выбросив всадника из седла.
— Победила госпожа Фьорелла Фата! — тут же объявил Доминго.
— Как⁈ — Кощей в негодовании вскочил, — Кто посмел? Это же колдовство!
— Никто, — сказал ему конь, — Я сам оступился.
— Ах ты волчья сыть, травяной мешок!
Кощей вскинул меч.
— Не губи коня! — крикнул Ласка.
— Что скажешь, мальчишка? Твоя работа?
— Нет, твоя.
Кощей взглянул на пол и увидел обломок татарской булатной сабли. Той самой, в которой заключалась его удача.
— Девчонка осмелилась выехать на меня и встретить мой удар?
— Не я, — сказала Рафаэлла.
— Ты сам разрешил сажать, кого хочешь, с любым клинком, — сказала Фьорелла, подъезжая на Гаэтано, — Никто тебя не обманывал. Сам не спросил, кто должен быть выступить против Люциуса.
Выехав навстречу Кощею, Рафаэлла скрыла, что на самом деле противником будет фея. В это время Ласка пригласил Фьореллу за трибуну и отдал ей саблю, от которой зависит удача Кощея. Фея взяла, не поморщившись, колдовской, но не освященный и не демонический клинок и уверенно подставила его под ледяной меч.
Кто-то послабее Кощея, стал бы буквоедствовать, но сильные мира сего умеют в случае проигрыша не терять еще и достоинство. Можно бы было, например, возразить, что потеря оружия это поражение, а сабля была сломана до того, как Кощей упал. Но из тех же соображений выходит очевидный ответ, что потеря половины сабли это не то же самое, что потеря всей сабли.
— Но ты не человек.
— А ты? А наш гостеприимный хозяин? А его бойцы? Даже пан Кшиштоф, строго говоря, не человек.
— Переиграли меня, мелкие хитрецы, — вздохнул Кощей, — Я все еще могу поубивать вас всех…
— Кроме меня, — сказал Люциус.
— Тебя при случае поп изгонит. А я мог бы всех поубивать, но не буду. Сам согласился на турнир, сам проиграл. Мое слово не собачий лай. На королевском слове мир держится.
— Ты проиграл не им, а мне, — сказала Фьорелла, — И если ты назовешь меня недостойным противником, то оскорбишь весь мой род.
— Ты достойный противник, — Кощей церемонно поклонился, — Извини, погорячился. Заходи в гости.
— Принимаю извинения и приглашение.
— Ладно. Удача мне ближайшее время сопутствовать не будет, поэтому я воздержусь от каких-то активных действий. Даже от переговоров, — сказал Кощей, — Мои поздравления победителям.
Он поднял с пола обломок сабли, фея отдала вторую половину. В дверях Кощей оглянулся и внимательно посмотрел на Фредерика.
— Не ты ли тот рыцарь, что не доживет до Рождества, но твой убийца попадет в Ад раньше тебя? — спросил он.