Алексей Сысоев
Подземный мир Лайама
Глава 1
Воздушный змей с желтыми и розовыми флажками, привязанными к нити, плохо летел, кувыркался и норовил упасть. Еще бы, ведь под землей практически нет ветра. И здесь нет того голубого неба, о котором рассказывали древние, а Шами хотелось бы увидеть это небо хоть раз и запустить змея там.
Но, видимо, не в этой жизни.
Вместо неба далекий земляной свод и светящиеся золотые облака. Они были ненастоящими, а электронными, но давали свет и тепло. Так их и называли. Электронные облака. Созданные теми же творцами, что канули в небытие вместе со всей цивилизацией.
Змей неуверенно реял на высоте, а под ним у северной стены на возвышенности раскинулась Кадолия, словно пухлое причудливое печенье, обсыпанное разноцветной крошкой домиков; прожилки кривеньких дорог разделяли их на уютные кварталы с островками зелени и розовых деревьев. Кое-где выпирали кирпичные фабрики с медными куполами и размеренно вращающимися водяными колесами, в разные стороны тянулись черные блестящие трубы, они лентами прорезали кварталы, наползали на стену позади города, отводя едкий дым производств в продуваемые пустоты. Черные нити дымоотводов тянулись даже вверх, сквозь электронные облака, упираясь в свод, который здесь был ниже, словно город пускал ростки.
Обитаемый уголок диких подземелий. С этого холма, где стоял Шами, открывался вид практически на весь оставшийся у человечества мир: вот эта обширная пещера с городом в ней. А что за пределами? Никто не знал. Можно встретить какие-то деревеньки и поселения в пещерах дальше, в нескольких днях; может быть, где-то выше еще кто-то жил — на очистных заводах древних, у источников воды. Внизу тоже могли найтись отшельники и безумцы. Вот и все, весь мир, вся цивилизация, оставшаяся после никому неведомой Второй Катастрофы, случившейся неизвестно, когда и неизвестно почему.
По улицам тарахтели машины — благо нефтяное озеро в пустотах верхнего северо-восточного направления еще не иссякло, хотя ученые прочили ему истощиться еще пятьдесят лет назад, и закончится славный дизельный век. Над домами, под самым сводом, плавали редкие дирижабли радиосвязи.
А вот была ли у этого мира поверхность, были ли небо, были ли солнце — ученые теоретизировали до сих пор. Многие тысячи лет назад, конечно, было, когда люди жили на поверхности планеты, но искусственный интеллект, созданный стать богом, устроил глобальную катастрофу, названную Первой, в результате которой наземная цивилизация погибла. Люди бежали под землю, и что теперь на поверхности, не знал никто — выжженные пустыни, или опасное заражение, или радиоактивный океан, а может, атмосферу сдуло взрывами и там голый космос. Может, и нет уже никакого внешнего мира, остались только подземные пещеры, остатки древних машин и сооружений.
Но здесь продолжали работать компасы, это вселяло надежду, значит, магнитное поле планеты еще есть. В подземельях не было ни снежного севера, ни жаркого юга, температура повсюду одинакова. Не слишком жарко, идеально для комфортно жизни. В пещерах же, где меньше согревающих электронных облаков, было иногда холодно. Однако, предки издревле привыкли ориентироваться по компасу, зная, что стрелка всегда укажет на условный север и условный юг.
Шами меланхолично посмотрел наверх, на ярко освещенную отблесками света облаков земляную поверхность и застывшие в ней глыбы камней. Лайам говорил, что когда-нибудь эти глыбы рухнут вниз и погребут под собой город. Таков станет закономерный итог бессмысленного существования Кадолии. Почему бессмысленного Шами не понимал, но Лайаму многое вокруг казалось бессмысленным и ненастоящим.
Лайам Ли Кадами самый странный парень во всей Кадолии. Откуда он появился, никто толком не знал. Многие поговаривали, что он родился из звездного камня, найденного кем-то в пещере двадцать лет назад. Но Шами подозревал, что эти слухи распускает сам Лайам. Доподлинно было известно только одно, что он вышел к городу сам, из нижних ходов в истрепанной одежде, ему было лет пять, и он не был напуган, он не плакал, но не мог ответить, где его родители, и откуда он сам. Он помнил только свое имя и больше ничего. Многие тогда уже отмечали, как он непохож на обычного ребенка, слишком собранный, слишком серьезный и до пугающего умный. Говорили, что он такой, потому что пережил какие-то ужасы там, в ходах, может быть, видел смерть своих родителей. Ему рано пришлось бороться за жизнь, и никто не знал, сколько времени этот еще совсем карапуз, бродил по древним ходам, среди старых механизмов, и какие монстры за ним охотились. Чудо что он выжил.