— Из тебя фиговый актер, Лайам.
— Я просто играю не на всю широту своего таланта.
— Так значит, он точно был роботом, да?
— А что, я, по-твоему, убил настоящего Харви из зависти и напихал в его труп проводов? Ты меня переоцениваешь.
— Земная труха! Неужели он действительно умер в том институте, и мы видели его тело?
— И оно все еще там.
— Мы отправим кого-нибудь и похороним беднягу. Но неужели все надо было сделать именно так, а, Лайам? Ты что, без эпатажа не можешь? Если ты понял, что он робот, почему никому не сказал, а по-тихому оторвал ему башку ночью?
— Может быть, я беспокоился, что мне никто не поверит, Каниг? Я не мог ждать, среди нас разгуливал лазутчик и настраивал мэра и горожан на ненужные лад.
Полицейский тяжело вздохнул:
— Надо же, всего лишь подделка, он не ожил…
— Пошли. Меня, вероятно, заждался этот самый совет безопасности Кадолии, — сказал Лайам, спускаясь по крыльцу. — О, да ты на машине.
У дома стоял полицейский автомобиль, относительно новый на вид.
— Да, служебный транспорт, — кивнул Каниг.
В машине Лайам с улыбкой проговорил:
— Подумать только, недавно я никому был не нужен, а теперь без меня уже и решить ничего не могут. Вероятно, соображают начинать ли войну с институтом Лимерик?
— Как ты догадался? — повернул голову Каниг.
— Дедукция, приятель. Тебе как полицейскому стоило бы освоить, — улыбнулся Лайам. — А ты что, подрабатываешь посыльным?
— Дело секретное, а я был на совете, вот меня и послали, чтобы я тебя срочно доставил.
— А ты-то как там очутился? Ты что-то нам про себя недосказал, простой офицер Каниг?
— У нас в особом подразделении при администрации не так много людей. Наш начальник, да несколько отрядов с командирами. В Кадолии же обычно ничего не происходит, нас и службой безопасности не назвать. Но компания довольно узкая, все друг друга знают, я часто выполнял личные поручения мэра. Но на совет меня пригласили, потому что я тоже был в Лимерике.
— Понятно.
— Ты знаешь, по-моему, они тебя побаиваться, после всего этого, — признался полицейский.
— Ну, это прекрасно.
Каниг недоверчиво взглянул на него:
— Черт, откуда ты такой взялся?
— Конечно со звезд, откуда еще?
Сидя за большим круглым столом, Лайам внимательно оглядывал лица собравшихся. Кого-то он видел мельком по телепередачам, кого-то на городских мероприятиях, всего их было здесь четверо — самые влиятельные люди Кадолии.
И Лайам среди них, надо же, как высоко забрался. Но что ж, это только начало.
Толстяк мэр Максимилиан, как всегда в помпезном костюме, сидел напротив, его красное взволнованное лицо обрамляли слегка вьющиеся волосы, маленькие глазки беспокойно бегали. Рядом с ним сгорбился пронырливый советник Гастигс с крючковатым носом, которым мог залезть в любую тайну.
Лайам оценивающе задержался на его лице. Этого типчика он вблизи еще не видел, и мало что знал о нем. Какая интересная комбинация: довольно мягкотелый весельчак мэр и мрачноватый тихий советник с орлиным носом и ястребиным взглядом темных умных глаз, которые, казалось, ни на кого конкретно не смотрели, но в то же время смотрели на всех.
— Итак, господин Кадами, что вы там видели, можете нам конкретно описать? Сколько их там? Неужели они так агрессивны? — заколыхался мэр, говоря высоким бодрым голосом. Он всегда колыхался, когда говорил.
— Господин Кадами? А что за официоз, господин мэр? Еще совсем недавно вы звали меня «малыш Лайам» и по-отечески хлопали по щеке.
— Это ты сейчас к чему сказал? — прищурился мэр.
А его советник взглянул на Лайама как-то по-новому и оценивающе.
— Он над тобой просто издевается, Максимилиан, — прогудел начальник полиции Кадолии господин Протоп.
Это был шеф Канига, крупный мужик с совершенно квадратной рожей, которая, как ни странно, иногда улыбалась. Лайам поглядывал на него с интересом. Он и не подозревал, что Кадолия может рождать и таких сынов. Этакий тертый солдат мог бы что-то изобразить даже в настоящих войнах Тейи.
— Ни над кем я не издеваюсь, что вы, я всего лишь мелкий исследователь, которому оказали такую честь, пригласив на столь редкое мероприятие в Кадолии, как совет безопасности.
— Почему вы позволяете этому мальчику сидеть здесь и разговаривать в таком тоне? — недовольно осведомилась женщина с перьями в причёске.
Лаванда Блум, министр финансов и богатейшая женщина Кадолии, один из тех магнатов, что контролируют рынок найденных предметов древних.