Валерке стало стыдно. Действительно, даже не поинтересовался, как дела у раненых упырей.
— А как они? Демьян не очнулся?
— Очнулся твой Демьян! Даже уже соображалка заработала! Только ходить не может. Ему, между прочим, ещё кровь нужна, как доктор прописал. И Андрею — тоже. А с тебя сейчас ни капли не возьмёшь — сам бледный, как будто мёртвый!
— Ну, а что я сделаю, — пожал плечами Птицын. — Я как о еде подумаю — аж тошнит.
— Ничего. Не можешь — заставим. Всё, расходимся, — велела женщина. — Знаю я, как ему помочь. Сейчас вина красного, чтобы немного сил придать, а потом я тут как раз для Андрея жидкой кашки с фаршем приготовила — вот и ему сейчас будет в самый раз!
Удивительно, но Ирину Степановну все слушались беспрекословно. Как-то успела уже завоевать авторитет в клане. Только Алиса упрямо отказалась уходить, но Ирина Степановна на это внимания не обратила, даже хмыкнула одобрительно.
А Алиса вдруг подошла к постели, наклонилась решительно, и, зажмурившись, поцеловала Валерку в губы. И это сработало — апатии как не бывало. Руки как-то сами собой поднялись, без всяких усилий, и вообще — откуда-то появились силы. Неизвестно, чем бы всё закончилось, но тут раздался сварливый голос Ирины Степановны:
— Ну вот, а вы говорите — помирает! Помирающие так не лобызаются!