Наверное. А может, и нет. Я начала терять терпение.
— Что было до того, как ты достала нож, Келли? Что он сказал или сделал? Почему ты решила, что он убийца?
— Он остановил машину и сказал, что сейчас меня выпустит.
— И?..
— И все. Как только он остановил машину, я поняла…
Я ждала. В тишине палаты было слышно, как ручка Роба чиркает по бумаге. Когда он закончил писать, я мягко спросила:
— Что ты поняла, Келли?
— Что он убийца. Тот самый. Ну, тот, который поджигает девушек.
Я осторожно кивнула, как бы соглашаясь, но в голове у меня образовалась пустота, в которой с непрерывной монотонностью крутилось: «Черт… черт… черт…»
В заключение своего рассказа Келли сообщила, что опередила маньяка, ударив его раньше, чем он на нее напал. В темноте он не видел, что у нее нож.
— Я целых два часа проторчала в палате! — пожаловалась Келли напоследок. — У меня нет ни одной сигареты. Все, теперь я могу идти?
— Тебе придется посидеть здесь еще немного, — сказала я как можно мягче, — и возможно, дать новые показания. К тому же врачи тебя еще не выписали.
— Я хочу домой! — заплакала Келли.
— Знаю.
Я встала, вдруг ощутив неловкость. Сказать, что она скоро пойдет домой, означало солгать. Я была почти уверена, что в ближайшее время девушку арестуют. Судя по тому, как она изложила события, ей грозила восемнадцатая статья — умышленное нанесение тяжких телесных повреждений.
Келли терла глаза, размазывая по щекам слезы и остатки макияжа.
— Я хочу к маме, — провыла она, не отрывая рук от лица.
Я подошла к двери, рывком ее распахнула и подтолкнула Роба вперед.
— Спасибо за помощь, Келли. Мы с тобой свяжемся.
Закрывшаяся дверь заглушила рыдания девушки. К сожалению, распашной створкой нельзя было хлопнуть. Внутри у меня все кипело от досады. Может, что-нибудь пнуть? Я огляделась по сторонам в поисках подходящего предмета.
— Милая девчушка, — усмехнулся Роб.
— Не надо ее обижать! — Хоть я и злилась на бедную невезучую Келли, но в глубине души мне было ее жалко.
— А кто ее обижает?
— Ты обижаешь!
— Я просто сказал, что она милая. — Роб смотрел на меня, невинно хлопая глазами. — Правда, у нее чересчур быстрая реакция. С такими надо быть настороже. Но все равно она симпатичная.
— Блэкстафф затевал что-то нехорошее. Интересно, что он хотел с ней сделать?
— Этого мы уже никогда не узнаем. Однако то, что нам известно, доказывает, что ее действия не были оправданы ситуацией.
Мне пришлось с ним согласиться.
— Как я поняла с ее слов, он совсем ничего не сделал. Да, вел себя подозрительно. Уверена, Келли не зря всполошилась. Возможно, он думал, что девушка слишком пьяна, и хотел этим воспользоваться. Но она, безусловно, превысила допустимый предел самообороны. Нет никаких доказательств его причастности к остальным убийствам. Ни одной улики, подтверждающей, что он и есть тот самый убийца. По правде говоря, я сильно сомневаюсь, что суд оправдает Келли.
— А может, она права и Блэкстафф действительно убийца? Может, он избавился от улик до приезда полиции?
— Куда же он дел канистру с бензином, как минимум одно тупое орудие и электрошокер? Ведь ничего этого не было ни в машине, ни рядом с ней. Нет, Роб, мы взяли ложный след… и оказались в заднице!
— Согласен. И разговаривать с Годли придется тебе.
— Знаю… Только об этом и думаю. — Я взглянула на Роба. — А тебе, я вижу, на все плевать? У нас полная катастрофа, а ты спокоен как удав.
Он пожал плечами:
— Тут уже ничего не исправишь. Мистеру Блэкстаффу чертовски не повезло, но наши дела от этого не стали хуже.
— О да, у нас все отлично! Четыре женских трупа и никаких зацепок. Ты прав, это всего лишь мелкая неприятность, а так все в шоколаде! — Я закрыла глаза и со вздохом ущипнула себя за переносицу.
— Что, голова болит?
— Просто раскалывается!
— Я попрошу у медсестры пару таблеток. — Роб похлопал меня по руке. — Но если хочешь, окажу более действенную помощь.
— Спасибо, не надо.
— Зря отказываешься. Я знаю, тебе понравится.
— Отвали, Лангтон!
— Здесь нет ничего постыдного, Керриган. Ты не первая в меня влюбилась. Не стоит бороться со своими желаниями.
— У меня сейчас только одно желание — сблевать.
Мы шли по коридору и пикировались. Как ни странно, от этого мне стало легче. Я прекратила думать о том, что скажу суперинтенданту Годли, а бранных слов, крутившихся в моей голове, заметно прибавилось.
Роб сказал что-то смешное, и я невольно расхохоталась. В этот момент мы зашли за угол, но я смотрела на своего спутника, и только когда его лицо вдруг посерьезнело, а потом сделалось каменно-строгим, я перестала улыбаться и повернула голову. Годли и Джадд были уже в куртках и ждали нас. Увидев их мрачные физиономии, я почувствовала, как мое лицо становится таким же. Сейчас придется выложить плохую новость.