— Я не смогла определить, где была и что делала Ребекка Хауорт в течение двадцати четырех часов, предшествующих смерти. Никто ее не видел и никто с ней не разговаривал — ни соседи, ни друзья, ни родители. Она ни разу не мелькнула на видео, снятом камерами наружного наблюдения, которое мы просматривали. Она не пользовалась своим проездным в общественном транспорте. Мы опросили сотрудников всех столичных таксопарков, и никто из них не вспомнил, что ее подвозил. Фактически последний след Ребекки, который мне удалось отыскать, — это сигнал ее мобильного телефона. Он исчез из эфира в четверг вечером возле Тауэрского моста, недалеко от ее квартиры. Значит, именно тогда аппарат был выключен или выведен из строя. Но до этого он побывал в Фулеме — неподалеку от вышки сотовой связи, ближайшей к дому Луизы.
— Ребекка могла зайти в гости к подруге.
Я покачала головой.
— Луиза утверждает, что не видела ее несколько месяцев.
— Хорошо, она могла зайти в гости к кому-нибудь еще.
— К кому? Насколько я знаю, у нее больше нет друзей в том районе. Мы можем опросить местных жителей и узнать, видел ли ее кто-нибудь в среду вечером или в четверг. Но, думаю, в среду вечером Луиза заманила Ребекку к себе домой и продержала ее там до четверга. Я видела результаты лабораторных анализов. Доктор Ханшоу отправил на экспертизу мочу и кровь Ребекки. Так вот, в них обнаружены седативные вещества. По моим предположениям, Луиза оставила Ребекку у себя, зная, что ее вряд ли хватятся, ведь у нее не было ни работы, ни соседки по квартире, ни бойфренда. Она напоила ее снотворным, а потом убила.
— Доказательства, Мэйв! В районе с густой застройкой нельзя точно определить местоположение мобильного телефона. Сигнал скачет от вышки к вышке, и в лучшем случае район, где находится абонент, отслеживается до радиуса в двести пятьдесят метров.
— Значит, будем рассматривать сигнал сотовой связи в качестве примерного указателя места. Это еще не все. — Я быстро рассказала о том, как обнаружила машину Луизы в сводной таблице, составленной по материалам видеосъемки, и, просмотрев запись, убедилась, что за рулем находилась именно она. — Что она делала там среди ночи? Луиза не сообщила мне, что была в том районе, даже когда услышала, где нашли труп Ребекки. Будь это случайное совпадение, она бы не стала его замалчивать. А потом Луиза избавилась от своей машины и купила новую. Сделала себе подарок. А может, вознаградила за хорошую работу.
— Так, это уже лучше. Я бы предпочел, выждав удобный момент, поместить ее в камеру. Но если она избавилась от машины, мы не сможем провести экспертизу.
— Как раз на это она и рассчитывала. А еще, чтобы нас запутать, оставила на автоответчике телефона Ребекки голосовые сообщения, якобы пытаясь с ней связаться уже после того, как та умерла. Даже наговорила сообщение на старый рабочий номер Ребекки, хоть и знала, что Ребекка уволилась — сама помогала ей забирать вещи из кабинета. Сегодня я позвонила ассистентке Ребекки, и она вспомнила ее имя. Спрашивается, зачем надо было звонить по телефону, заранее зная, что подруга не ответит? Причина одна: Луиза хотела, чтобы мы думали, будто она давно не общалась с Ребеккой и не в курсе ее дел. И потом, не забудьте, что Луиза оказалась в квартире Ребекки, когда мы пришли туда с обыском. Она убиралась, заметая следы, чтобы мы не догадались о том, что за день до смерти Ребекка ходила к ней ужинать, и не нашли записей Ребекки, которые могли бы навести нас на мысль о мотиве Луизы. Она сказала мне, что в быту Ребекка была неряшлива — разбрасывала вещи, не мыла посуду и так далее. Однако остальные, с кем я беседовала о покойной девушке, в один голос восхищались, какой она была аккуратной и организованной. Тогда я думала: на Ребекку повлиял стресс, — но если взглянуть на это под другим углом, получается, что Луиза нам лгала.
— Ты упомянула мотив. Какой он у Луизы?
— Не знаю. Хотя, вероятно, ей просто надоело все время находиться в тени Ребекки. Кстати, Луиза тоже училась в Оксфорде в то время, когда погиб Адам Роули, и ей явно не понравилось, когда я спросила ее об этом. Я заметила, как она напряглась, и решила, что девушка боится, как бы наш разговор не услышал Гил Маддик, но сейчас я думаю: Луиза боялась за себя, поскольку я затронула слишком скользкую тему.
— Маддик… — Годли поморщился. — Вот чего я не пойму: сначала ты считала Луизу потенциальной жертвой, а теперь вдруг утверждаешь, что она убийца.
— Она старательно играла роль жертвы, и настолько меня убедила, что я перестала ее подозревать. На этом и строился расчет. Луиза все время переводила стрелки на Гила Маддика. Он — бывший парень Ребекки, в прошлом жестоко обращался со своими девушками, а после разрыва с ним жизнь Ребекки пошла под откос: она потеряла работу, стала налегать на наркотики, у нее обострилась булимия. Луиза не единственная подруга Ребекки, которая рассказывала мне, что Маддик — властный собственник. Встречаясь с Ребеккой, он пытался оградить ее от остальных. Но это еще не доказывает, что он желал ей смерти. Судя по всему, в последнее время они вообще не общались: я не нашла ни имейлов, ни телефонных звонков, ни эсэмэсок. Мне кажется, он забыл о ней и жил своей жизнью.