Эти слова не передавали всей правды о наших отношениях с Ребеккой. О том, как мы были близки. Я знала ее лицо лучше, чем свое собственное. Я могла узнать ее шаги даже с закрытыми глазами. Только благодаря Ребекке я стала такой, какая есть.
Я любила ее, как и многих других, но разница была в том, что Ребекка тоже меня любила, и я это знала.
Я доверяла ей собственную жизнь.
И вот теперь Ребекки не стало.
Женщина-детектив смотрела на меня с участием.
— Сейчас принесу вам воды.
Она открыла дверь кухни, и тут я с ужасом поняла, что мне грозят большие неприятности. Я начала лихорадочно вспоминать, что делала в квартире. Как передвигала вещи, вытирала мебель и другие поверхности… Я побывала везде, уничтожила все следы. Полиция ничего не найдет. Высокая женщина-детектив будет разочарована. Она захочет узнать, почему я так старалась. Ответ был только один, хотя вряд ли она поймет.
Я сделала это ради Ребекки. Ради моей Ребекки.
Я все и всегда делала только ради нее.
Глава 3
После уборки, проведенной Луизой, кухня уже не представляла никакого интереса для криминалистической экспертизы, и я могла спокойно приготовить всем нам по чашечке чаю (это был единственный плюс). Я нашла в холодильнике одинокий пакет молока, еще не просроченного. Стеклянные полки холодильника были практически пусты: банки с горчицей, бутылка кетчупа, перевязанная ленточкой коробка шоколадных конфет, срок годности которых истек еще в феврале (она явно лежала там, нетронутая, с предыдущего Рождества), и несколько бутылок белого вина. Одна полка холодильника была занята баночками с кремами для век, дорогими увлажняющими тониками и флакончиками с лаками для ногтей.
На кухонном столе стояла коробка с овсяными хлопьями. Я потрясла ее и поняла, что она на две трети пуста.
Итак, Ребекка утоляла голод овсянкой… или сидела на жидкой диете. Сбалансированный питательный рацион одинокой городской девушки! Луиза сказала, что ее подруга работала в рекламной компании и часто встречалась с клиентами в ресторанах. Значит, вечерами она почти не бывала дома. Какой смысл покупать продукты, зная, что они все равно пропадут? Когда я жила одна, то не слишком часто заглядывала в продовольственные магазины. Теперь же, по настоянию Яна, мы совершали еженедельные рейды по супермаркету, увертываясь от шустрых малышей и медлительных старушек с тележками, чтобы приобрести его любимый соус для пасты, выбранные им бутылки вина по спецпредложению и чересчур дорогие, чересчур идеальные и абсолютно безвкусные овощи.
«У меня больше общего с жертвой преступления, чем с собственным молодым человеком».
Отбросив эту непрошеную мысль, я заставила себя сосредоточиться на деле и продолжила осматривать кухню, открывая шкафы, полки и ящики.
Везде безупречный порядок. Бокалы и рюмки стоят на полках ровными шеренгами, как солдаты на плацу, выстроенные по размеру. В выдвижных ящиках блестят вилки-ложки и ножи, тщательно разделенные по категориям. Рядом с плитой висит чистое кухонное полотенце. Старое, видимо, в стиральной машине. И опять я не могла сказать, что здесь осталось от Ребекки, а что сделала Луиза, пока была в квартире.
Я залила кипящей водой чайные пакетики, думая о подруге Ребекки. Эта Луиза какая-то странная. Впрочем, горе действует на людей по-разному. Одета с иголочки, прическа — волосок к волоску, и это после генеральной уборки! До сих пор она сохраняла завидное самообладание, поэтому, когда я вернулась в гостиную, держа в руках поднос с кружками, молоком и сахаром, меня поразила перемена в девушке: она сидела, закрыв лицо руками, и сотрясалась от рыданий.
— Что ты сделал? — спросила я Сэма одними губами.
Он беспомощно взглянул на меня и пожал плечами.
— Вам плохо, Луиза? — мягко спросила я, ставя кружку на стол рядом с ней.
— Нет-нет, все в порядке, — проговорила она, не отрывая ладоней от лица. — Просто я… Подождите немного, я сейчас успокоюсь.
Сев на диван, я протянула Сэму кружку и сахарницу. Под моим осуждающим взглядом он лихо принялся пересыпать сахар из нее в свой чай.
— Я просто спросил, когда она последний раз видела жертву, — хрипло прошептал он. — Несколько недель назад они ходили в ресторан. С тех пор Ребекка не звонила, и это ее встревожило.
Луиза что-то пробормотала, встала и вышла из комнаты. Я наклонила голову, прислушиваясь. До меня долетел звук закрывшейся двери, потом в раковину полилась вода.
— Какая-то она чудная. — Сэм ткнул большим пальцем в сторону двери.