Опять зазвонил телефон.
— Мэйв? Это мама. Твой автоответчик меня отключил.
Все правильно, даже у машины есть предел терпения. Не надо делать такие долгие паузы, тогда уложишься в десять минут.
— Я хотела сказать, — продолжила мама, — что разговаривала с твоей тетушкой Морин. Оказывается, Дениз беременна, в мае будет рожать. Разумеется, она говорит, что безумно рада, — а что еще она может сказать? Ни слова о том, собираются ли Дениз и Кормак жениться. Но я решила сообщить тебе эту новость. В самом деле счастливую. Морин скоро станет бабушкой! Она спрашивала о тебе, но я сказала, что у тебя в ближайшем будущем ничего подобного не предвидится. Я вообще сомневаюсь, что при твоей работе ты когда-нибудь родишь. Наверное, мне не суждено подержать… — Снова пикнул автоответчик, и наступила блаженная тишина.
Я закатила глаза и пошла из гостиной. Телефон опять начал трезвонить. Ну уж нет, ни за что не отвечу! Пусть болтает свой вздор на пленку.
Я дала себе слово, что позвоню ей завтра. Только бы она не стала в очередной раз отчитывать меня за то, что я коп! Я уже пять лет работаю в полиции, а она все никак не может к этому привыкнуть. В Ирландии у меня был целый полк двоюродных братьев и сестер, которые враждебно относились к английским властям. Вряд ли кто-то из них состоял в ИРА,[12] однако они были убежденными националистами, наизусть знали текст песни «А Nation Once Again»[13] и, разбуженные среди ночи, могли по порядку перечислить всех подписавшихся под Декларацией 1916 года.[14] Мама долго не признавалась нашим многочисленным родственникам, кем я работаю, — все надеялась, что я передумаю. Да и сейчас, общаясь с ними, старательно избегала эту тему. Я уже давно не обращала внимания на ее претензии, но иногда они меня задевали. Мне, как и всем, очень хотелось, чтобы родители мною гордились.
В кухне я сразу включила чайник и, только осушив полкружки чаю, заметила на дверце холодильника записку, написанную сжатым неразборчивым почерком Яна: «Звонила твоя мама. Перезвони ей». Второе предложение было подчеркнуто. Бедный Ян! Она его не любит. Во-первых, ей не нравится, что мы живем вместе. Во-вторых, он не католик. Хуже того, он вообще не причисляет себя ни к какой религии. Будь он протестантом, она бы еще могла с этим смириться, но безбожников моя мама терпеть не может.
Интересно, что они сказали друг другу? Обычно Ян, только услышав ее голос на другом конце провода, буквально швырял мне трубку. Маму сильно раздражало, что он не хочет разговаривать с ней по телефону. Мягкий донеголский[15] акцент, который она не утратила за тридцать лет жизни в Англии, иногда скрадывал язвительность тона, однако с ней всегда приходилось быть начеку: она могла сразить наповал одной острой фразой. Я передернулась. Нет, сегодня вечером у меня решительно нет сил общаться с родительницей!
Чтобы взбодриться, я приняла душ и, видимо, провела в ванной больше времени, чем собиралась. Во всяком случае, когда раздался дверной звонок, еще не успела одеться. Наспех замотавшись в полотенце, я прошлепала вниз по лестнице.
Полотенце едва прикрывало ноги, и от этого я чувствовала себя неловко. Впрочем, Робу, похоже, мой наряд пришелся по душе. Он балансировал на ладони двумя коробками с пиццей, держа под мышкой рабочие папки, а в другой руке — пакет с пивом: два блока по шесть бутылок. Когда я открыла дверь, он тихо присвистнул и медленно оглядел меня с головы до пят. Я впервые видела его вне рабочей обстановки и сначала даже не поняла, кто этот широкоплечий парень с ясными голубыми глазами.
Но как только он заговорил, чары тут же рассеялись.
— Классный прикид! Только вряд ли он поможет мне сосредоточиться на расследовании.
— Иди к черту!
Коробки с пиццей подверглись серьезной опасности. Я быстро их подхватила и поспешила на второй этаж, надеясь, что Роб, поднимающийся следом за мной по ступенькам, не видит моего голого зада.
— Ого! — Он остановился на пороге гостиной и с откровенным любопытством заглянул внутрь. — А я и не знал, Мэйв, что ты увлекаешься дизайном интерьеров.
Эта комната в точности отвечала вкусам друзей Яна: большая, полная внушительной мебели и развешанных по стенам предметов, которые дизайнер особенно рекомендовал Яну и которые моя мама считала ненужным хламом (признаться, в этом я была с ней солидарна). Я огляделась, пытаясь оценить обстановку с точки зрения Роба. Наверное, она показалась ему претенциозной. Особенно безвкусной была софа из лиловой замши.
12
Ирландская республиканская армия — военная организация ирландского национально-освободительного движения.