— Стоит им только свиснуть, и ты бежишь сломя голову. Мне это совсем не нравится! — сердито заявил Ян. Судя по голосу, он окончательно проснулся.
У меня упало сердце.
— Это моя работа.
— Ах, ну да, это твоя работа. Прости, не знал!
— Послушай, давай не сейчас. — Я сунула ноги в туфли и схватила полотенце. — Мне надо ехать. Это важно, ты же знаешь.
Ян привстал в постели, опершись на локоть. Его голубые глаза враждебно смотрели из-под густых бровей, а каштановые волосы были необычно всклокочены.
— Я знаю, что не видел тебя уже несколько недель. Знаю, что теперь мне придется звонить Камилле и говорить, что ты все-таки не придешь к ней на ужин. И извиняться, потому что она на тебя рассчитывала. А еще я знаю, что у тебя всегда на первом месте работа.
Я слушала молча, вытирая волосы полотенцем, а потом пытаясь их причесать. Сушить нет времени. Ничего, высохнут по пути в больницу! Вокруг лица уже закудрявилось несколько прядей более светлого каштанового оттенка, чем остальные.
— Камилла работает в художественной галерее и целыми днями бездельничает. Ничего страшного не случится, если она лишний раз перепишет план своей маленькой домашней вечеринки. Это будет ей развлечением.
Ян плюхнулся на спину и уставился в потолок.
— Ну вот, ты опять!
— Что — опять? — спросила я и тут же пожалела об этом.
— Насмехаешься над моими друзьями, потому что их работа, видите ли, не такая важная и полезная, как твоя.
— О Боже…
— Не все хотят спасать мир, Мэйв.
— Да, некоторые его украшают — это не менее важно, — огрызнулась я, хотя на самом деле ничего не имела против Камиллы.
Эта милая искренняя девушка с большими наивными глазами пробуждала инстинкт защитника в каждом, кто ее знал, в том числе во мне. Резкость моего тона объяснялась отчасти усталостью, отчасти чувством вины. Мне действительно не хотелось идти на званый ужин к Камилле. Не то что я не любила друзей Яна, просто мне надоели их идиотские вопросы: «Скажи, в последнее время были какие-нибудь интересные расследования? Почему вы до сих пор не поймали Поджигателя? Ты, наверное, навидалась на работе всякого. А что было самое страшное? Ты хочешь, чтобы опять ввели смертную казнь? Знаешь, мне на днях выписали штраф за превышение скорости. Ты не могла бы уладить этот вопрос?»
Все это скучно и предсказуемо. К тому же я чувствовала себя крайне неловко перед друзьями Яна, представляя в одном лице всю столичную полицию. А штрафы за нарушение правил дорожного движения не входят в мою компетенцию.
— Послушай, Ян…
— Ты, кажется, торопишься?
— Да. — Я взглянула на часы. — Поговорим позже, ладно?
— Буду ждать с нетерпением.
Я хотела заметить, что он первый начал ссориться, но промолчала, нагнулась над кроватью и чмокнула Яна в кончик подбородка — до него было легче всего дотянуться. Реакции не последовало. Вздохнув, я пошла на кухню, взяла банан, потом схватила сумочку, пальто и сбежала по лестнице. Входную дверь заперла ключом, чтобы не потревожить соседей. Впрочем, если они не проснулись от шума воды в ванной и нашей перебранки, то вряд ли их разбудит хлопнувшая дверь. Да и дома ли они вообще? Богатенькие соседи Яна вполне могли умотать в Нью-Йорк на рождественские распродажи или устроить себе зимний отдых на Багамах.
Я секунду постояла на пороге с опущенной головой, прислушиваясь к хороводу мыслей.
— Черт возьми, что я делаю? — неожиданно произнесла я вслух.
Речь не о работе. Работа меня устраивает. А вот мой бойфренд… Мы встречаемся с ним уже восемь месяцев, полгода живем вместе и ссоримся с той самой минуты, как я переехала в его квартиру. Меня подкупили в нем открытая улыбка, широкие плечи и работа, которая не имеет ничего общего с преступлениями. А он сказал, что ему понравилась энергичная деловая сыщица с длинными ногами и без каких бы то ни было скрытых мотивов: я пока не собиралась создавать семью и не зарилась на его деньги.
Наши отношения были легкими, ни к чему не обязывающими. Мы виделись в свободное время, развлекались в постели у меня дома либо у него, часто вместе ужинали, а когда настал срок продлевать мой договор об аренде, Ян внезапно разбогател на одной рискованной сделке и предложил вместе с ним переехать в его дорогую супермодную квартиру в Примроуз-Хилл.
Это стало началом катастрофы. После двух месяцев знакомства мы совсем не знали друг друга, разве только в библейском смысле. Еще не успели понять, есть ли у нас общие интересы и как мы будем коротать долгие зимние дни, когда не хочется выбираться из дома. В результате мы или валялись в постели, или ругались. Других вариантов не предусматривалось. Я начала задерживаться на работе, раньше уходить утром, в выходные забегать в полицейский участок, даже если не была на дежурстве. Оплата за сверхурочные служила мне единственным утешением.