Сбоку от нее на столе стояла такая же фотография Ребекки и Луизы, которую я видела в квартире Ребекки.
— Ей нравилось учиться в Оксфорде? — спросила я, думая о недавнем разговоре с Тилли Шоу. Мне до сих пор не удалось выяснить, какое событие в жизни Ребекки вселило в нее мысль о скорой смерти.
Хауорты молча посмотрели на меня, потом переглянулись, и после неловкой паузы Джеральд ответил:
— Да, нравилось. Только на третьем курсе ей пришлось нелегко. Она даже взяла отсрочку и уехала из Оксфорда за три недели до начала экзаменов, а на следующий год вернулась и сдала их.
— Что случилось?
Рассказ мужа продолжила Аврил:
— Это была трагическая история. Погиб мальчик с ее курса… он утонул. Это произошло первого мая, во время ежегодного празднования. Ребекка приняла его смерть близко к сердцу. Так переживала, что у нее начались ночные кошмары. Она не могла заниматься, не могла есть… В конце концов мы приехали и забрали ее домой. У нее был замечательный куратор. Он уговорил руководство исторического факультета, и ей дали отсрочку, а когда на следующий год Ребекка вернулась в колледж, то уже не имела возможности официально посещать занятия, так он пару раз встретился с ней и помог подготовиться к экзаменам. Он был очень добр к Ребекке. Помнишь, как его звали, дорогой?
— Фамилия — Фаради, а имя… сейчас посмотрю. Кажется, в ее комнате есть одна из его книг.
Я хотела сказать, что могу узнать имя куратора Ребекки в колледже, но не успела: Джеральд быстро встал и вышел из гостиной.
— Скажите, этот мальчик… у него был роман с Ребеккой?
— Насколько я знаю, они дружили. Такой возраст, сами понимаете… Как говорила нам Ребекка, у них были совершенно невинные отношения. Он был чудесный мальчик… его звали Адам. А фамилия, кажется, Роуленд. Нет, Роули. Да-да, Адам Роули. Такая печальная история! Первая темная полоса в жизни Ребекки. Ее дедушки и бабушки умерли давно — она была совсем маленькой и не помнила их, так что смерть Адама стала ее первой тяжелой утратой. И огромным потрясением. Ребекка все время плакала, сильно похудела. Только через много месяцев она смогла вернуться к нормальной жизни. Конечно, когда приехала в Оксфорд сдавать экзамены, ей было очень трудно, но она на удивление хорошо справилась.
— Как она сдала? — спросила я скорее из вежливости.
— Получила степень бакалавра с отличием второго класса. Говорили, что, если бы не этот нервный срыв, у нее было бы отличие первого класса. Но она все-таки сдала экзамены, и мы, разумеется, были счастливы.
Я записала имя погибшего мальчика, решив навести справки в полиции округа Темз-Велли.
— Каспиан Фаради, — объявил слегка запыхавшийся Джеральд, входя в комнату. В руке у него была книга в твердом переплете.
— О, ты нашел ее? Молодец! — похвалила жена.
— Это было нетрудно. У Ребекки все книги стоят на полках в алфавитном порядке. Ты же знаешь, какая она аккуратная.
«Видимо, Хауорты не часто бывали в квартире своей дочери», — подумала я, отметив также, что отец говорит о покойной в настоящем времени.
Джеральд протянул мне книгу.
— Фаради опубликовал ее пару лет назад. Когда она вышла в свет, мы подарили ее Ребекке на Рождество. Вот только не знаю, успела ли она прочесть. Это книга о Столетней войне. Фаради изучил историю Плантагенетов и сделал на них неплохую карьеру. Телевидение и так далее… Книга стала бестселлером.
Я автоматически пролистала страницы, задержавшись на задней обложке, где была черно-белая фотография автора. Каспиан Фаради оказался отнюдь не седым старцем в очках и твидовом пиджаке, каким я себе его представляла. Со снимка на меня смотрел весьма привлекательный мужчина лет тридцати восьми, с тонкими чертами лица, коротко стриженными светлыми волосами и проницательным взглядом почти прозрачных (скорее всего ярко-голубых) глаз.
Хауорты ждали, что я скажу.
— Очень интересно.
— Да, — согласился Джеральд. — Он отлично знает историю. Ребекка его просто боготворила.
Надо будет пообщаться с доктором Фаради. И лучше не по телефону. Прокачусь в Оксфорд, заодно встречусь с полицейскими, которые расследовали смерть Адама Роули. Сегодняшний день показал, как приятно на несколько часов вырваться из Лондона, подальше от душной диспетчерской полицейского управления и той борьбы за место под солнцем, которая не стихала в команде Годли.
Родители Ребекки как-то внезапно выдохлись. Джеральд опять сел рядом с супругой, она взяла его за руку и в полном изнеможении привалилась к плечу мужа.