Несмотря на то что главный инспектор сыскной полиции Рид Гарленд в прошлом году вышел в отставку, он назначил мне встречу в полицейском участке на Сент-Олдейтс. Когда мы разговаривали по телефону, он явно обрадовался возможности побывать на прежней работе и вспомнить былое. Я спросила у администраторши, где мне его найти, и она, снисходительно улыбнувшись, указала наманикюренным пальчиком на зону ожидания. Обернувшись, я увидела грузного мужчину в блейзере, серых фланелевых брюках и болтающемся галстуке. Гарленд сидел на пластиковом стуле, свесив руки между колен. Думаю, он заметил меня сразу, как только я вошла, но сделал вид, будто читает объявления на доске возле стола. Его галстук отвратительного лилового цвета, не по моде узкий, очевидно, был куплен еще в восьмидесятых. На лацкане красовался эмалевый значок полицейского округа Темз-Велли, а сам блейзер лоснился на плечах и локтях.
— Инспектор Гарленд? — поинтересовалась я.
Он тут же вскочил — поразительно быстро для такого крупного мужчины — и протянул мне руку.
— Привет, милая! Мэйв, если не ошибаюсь? Я тут договорился, и нам выделили комнату для допросов. Надеюсь, вы не возражаете? Конечно, место не самое удобное, зато мы там будем одни. Насколько я понял из телефонного разговора, вопрос, который вы собираетесь со мной обсудить, не для посторонних ушей.
Продолжая болтать, он повел меня в дальнюю часть здания. У него был низкий голос с напевным местным акцентом: гласные звучали протяжно и гладко, как отшлифованная волной речная галька. Уходя из приемной, он прихватил с соседнего стула папку. Я не сводила с нее глаз, торопливо шагая за отставным инспектором.
— Ваш звонок меня порадовал, хоть и оказался неожиданным. Я сказал миссис Гарленд: «Так и знал, что это дело когда-нибудь всплывет!» Мне совсем не понравилось, как оно закончилось.
Он придержал дверь, и я вошла в тесное помещение с белыми крашеными стенами. Как и следовало ожидать, комната для допросов оказалась убогой клетушкой. Я села за стол и открыла блокнот. Однако напрасно я думала, что инспектор Гарленд станет отвечать на мои вопросы. Сначала мне самой пришлось ответить на вопросы инспектора Гарленда. По-стариковски крякнув, он уселся с другой стороны стола, положил папку перед собой и оперся на нее мясистым локтем.
— Ну, рассказывайте, что там у вас с этим серийным убийцей. Сколько уже жертв?
— Четыре, — ответила я. — Вообще-то пять, но мы сомневаемся, что пятую девушку убил тоже он.
— Вот как? Любопытно узнать, что привело вас в Оксфорд. Не понимаю, какая здесь связь.
— Возможно, никакой, — честно призналась я. — Но я изучаю прошлое Ребекки и хочу побольше узнать о смерти Адама Роули.
— Почему это вас заинтересовало?
— По словам родителей, Ребекка очень остро отреагировала на его смерть. Она сильно переживала, хоть они даже не были любовниками. Во всяком случае, никто не знал об их связи.
— Неужели? — Отставник-полицейский сдвинул брови, отчего поперечная складка на переносице сделалась глубже.
— Это не совсем так. После панихиды я разговаривала с друзьями Ребекки по колледжу, и они рассказали кое-что интересное.
Выйдя от Хауортов, я отправилась в паб, чтобы поговорить с бывшими студентами Оксфорда. Их компания поредела: осталось шестеро, в том числе Майк, названный водитель, перед которым стоял стакан с газированной водой, и шумная парочка — Лео и Дебз. Эти ребята показались мне немного нудными, зато охотно отвечали на мои вопросы. Лео долго распинался про то, какой замечательной девушкой была Ребекка, как он и его друзья ее обожали, но она не обращала внимания на их ухаживания.
«У нее был хороший вкус», — отметила я про себя.
— Продолжайте, — поторопил меня инспектор Гарленд.
— По колледжу ходили слухи, будто Ребекка что-то знала о том, как умер Адам Роули. У этого парня была репутация жестокого сердцееда — куча девушек, куча однодневных романов. Ребекка была влюблена в него, причем не один год, а за пару недель до его смерти наконец «заполучила своего мужчину», как выразился один из их друзей. — Это был симпатяга Лео, который вытащил свой нос из джина с тоником и поведал мне давнишние сплетни. — Адам тут же прервал их отношения, но Ребекка не могла с этим смириться. Она сильно страдала. Говорят, когда они вдвоем случайно оказывались в одной комнате, она начинала рыдать. А после того как он погиб, Ребекка совсем расклеилась. Никто не утверждал, что она причастна к его смерти, но домыслов было много. Конечно, то, что узнала от ее друзей, тоже всего лишь домыслы, и я не придаю им большого значения. Ведь Адам Роули утонул? Случайно?