— Ты, кажется, меня не слышал. У меня сын с мужем на стадионе. Я должна привезти их домой.
Я уже начала плакать, и слезы застили мне глаза. Я тряслась, я думала: господи, прошу тебя, пусть с ними ничего не случится. Джаспер Блэк смотрел, как я стою, голая, в одних волосах и слезах. Потом он посмотрел на Софи Роуорт в телевизоре, а потом на часы.
— Полчетвертого, — сказал он. — В печать нам идти только через шесть часов.
Я все думала, господи, пожалуйста, путь они не пострадают, а если они пострадают, то пусть несильно. Господи, пожалуйста, пусть у кого-нибудь из них будет порез или что-нибудь такое. Даже пусть перелом руки. Но только не у сына, хорошо? Я не хочу, чтобы ему было больно. Если нужно, чтобы кто-то сломал себе руку, господи, пусть это будет муж, он крепкий, он справится. Он все сделает правильно, ему наложат гипс, и все его друзья на нем распишутся. Я посмотрела на Джаспера Блэка.
— Пожалуйста. Ну пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты отвез меня на стадион.
— Слушай, — сказал он. — Туда приедут пожарные и «скорая» и со всем справятся. Посторонние будут только мешать.
— Ты не понимаешь. Мой муж собрался уходить из полиции. Он скажет начальнику в понедельник утром. У нас все будет хорошо. Пожалуйста, помоги мне довезти их до дома. Его и мальчика. Чтобы я им сделала чаю. Пожалуйста, прошу тебя. Прошу тебя.
Я выла, стоя перед телевизором, я скрестила руки на груди, и сопли катились у меня из носа.
— Господи, — сказал Джаспер. — Бедная ты, бедная. Я такая сволочь. Конечно, я тебя отвезу. Не беспокойся, я уверен, что с ними ничего не случилось.
— Спасибо, спасибо тебе, мне только нужно привезти их домой, и все.
— Конечно, — сказал Джаспер.
У него был очень серьезный вид. Я подошла к двери.
— Подожди, — сказал он. — На тебе же ничего нет.
Я опустила глаза на себя.
— Ах да.
Я вернулась в кухню и натянула одежду. На моих джинсах было пятно от кетчупа — сын за завтраком слишком сильно надавил на бутылку.
— Ой, черт, они не очень чистые. Я пойду переоденусь.
— Не надо, — сказал Джаспер. — Если мы едем, значит, едем сейчас же.
Улица была пуста. Все сидели по домам, смотрели телевизор, на улице были только мы с Джаспером Блэком. Мы сели в его машину. Как сказал бы муж, это была классная машина, но я не обратила особого внимания. Я думала, что мне сделать к чаю, когда мы все благополучно вернемся домой. Наверно, куриные наггетсы. Джаспер Блэк завел машину. Звук у нее был совсем другой, не такой, как у нашей «астры», она урчала сердито, и меня бросило в дрожь. Мы быстро тронулись с места. Шины завизжали, и мы полетели по всем лежачим полицейским. Это не имело значения, потому что все машины, которые были на дороге, остановились, и водители слушали радио. Мы проехали мимо Джизус-Грин, и там никто не выгуливал собак. Мы повернули на Коламбия-роуд, и там никого не было в магазинах. Никаких бездельников, которые пьют сидр из банок, никаких симпатичных мамочек, которые толкают трехколесные коляски со своими детишками.
— Совсем как во время свадьбы Чарльза и Дианы.
— О чем ты говоришь? — сказал Джаспер Блэк.
— О пустых улицах. О королевской свадьбе. Я была девчонкой, но я помню, что улицы были пустые, как сейчас. Все сидели по домам и смотрели телевизор, правда? Я вышла в середине за конфетами, и было совсем как сейчас. Как будто мир остановился. Потом, когда она умерла, опять было как сейчас, правда? Все сидели по домам. Никто не мог поверить. Все смотрели новости.
— Да, — сказал Джаспер Блэк. — Слушай, теперь это не Диана, теперь это что-то совершенно другое. Я думаю, тебе надо внутренне приготовиться. Я действительно не знаю, надо ли тебя туда везти. Не знаю, хорошо ли это для тебя.
— За меня не беспокойся. Хуже, чем когда умерла Диана, не будет. Мы же это пережили, правда?
Джаспер Блэк только посмотрел на меня.
— Вздохни поглубже несколько раз, — сказал он.
Мы неслись по Хокстону, когда я его увидела. Столб дыма впереди. Наверно, до него было несколько километров, но он был такой высокий. Я проследила взглядом от самого верха в голубом небе, чем ближе к земле, тем чернее становился дым. Казалось, что у верхушки он плывет, но внизу, прежде чем исчезнуть за высотными домами, было видно, как клубится черный дым. Он казался злым и нетерпеливым, как будто куда-то опаздывал.
— Вздохни глубоко-глубоко, — сказал Джаспер. — Ты только глубоко дыши, я тебя прошу, вот молодец.
Мы повернули на Нью-Норт-роуд. Я смотрела, как столб дыма растет прямо перед нами, а Джаспер Блэк гнал как сумасшедший. Когда мы въехали на Кэнонбери-роуд, там прямо посреди улицы остановились машины и автобусы. Люди открыли двери, стояли и слушали радио и смотрели на дым. Джаспер Блэк проехал между ними. Шины визжали, мотор ревел, мы продолжали ехать, но ехать было все труднее. В Хайбери и Айлингтоне стояли полицейские. Они перекрыли Холлоуэй-роуд дорожными конусами и мотоциклами с горящими фарами, но нам удалось пробраться по Хайбери-Кресент в переулки.