Площадь перед Парламентом тоже закрыли для машин, так что я пошла прямо по середине улицы мимо Черчилля и Смэтса[18] и всех остальных бронзовых типов. На Виктория-стрит движение снова открылось. Мне не пришлось далеко идти. У Нового Скотленд-Ярда стоял ряд полицейских, которые не давали никому парковаться или слоняться перед металлом и стеклом и этим дурацким вертячим треугольником на палке, у которого всегда был такой вид, как будто его год не мыли. Один из полицейских хотел заставить меня идти дальше, когда я там остановилась, но я не уходила.
— Мне нужно видеть суперинтендента Теренса Бутчера.
— Конечно, мадам, — сказал полицейский. — Будьте любезны, пройдите дальше.
Он смотрел сверху вниз на мою палку и пакет из «Асды». Действительно, вид у меня был не вполне подходящий.
— Пожалуйста, констебль. Мой муж погиб на стадионе. Теренс Бутчер был его начальником.
— Кто был ваш муж? — спросил полицейский.
Я сказала и назвала ему личный номер мужа.
— Откройте, пожалуйста, сумку, мадам, — сказал полицейский.
Я показала ему, что лежит в сумке.
— Хорошо, мадам, — сказал он. — Подождите минуту, пожалуйста.
Он отвернулся и проговорил в рацию.
Я не стану рассказывать тебе, Усама, какие мне задавали вопросы. Я не стану рассказывать, как я попала внутрь, чтобы увидеть Теренса Бутчера. Я не буду давать тебе никаких сведений, которые ты мог бы использовать, чтобы взорвать Скотленд-Ярд. Там по-прежнему работают многие бывшие сослуживцы моего мужа. Я не скажу тебе, где находился кабинет Теренса Бутчера. Я даже не скажу тебе его настоящее имя. Сойдет и Теренс Бутчер, оно дает представление. Я хочу сказать — у всех этих полицейских какие-то рубяще-режущие имена, правда? Например, Питер Слотер, Фрэнсис Карвер, Стивен Кливер.[19] У всех тамошних полицейских были такие имена, которые можно было наточить.
Скотленд-Ярд внутри был именно такой, каким его ожидаешь увидеть. Сплошные нервы и информационные доски. Констебль провел меня бог знает по скольким выкрашенным серой краской коридорам. Везде на нижних этажах пахло потом и «Деттолом»,[20] а на верхних кофе и «Деттолом». Кабинет Теренса Бутчера находился высоко, не скажу, где именно. Бледно-зеленая глянцевая краска на его двери облупилась и выглядела неряшливо, но металлический знак был ярким и новым. Там говорилось: ГЛАВНЫЙ СУПЕРИНТЕНДЕНТ ТЕРЕНС БУТЧЕР. Я не разбираюсь в полицейских званиях, но констебль, который проводил меня, был так взвинчен, что еле осмелился постучать. ВОЙДИТЕ, сказал голос, и мы вошли.
В кабинете пахло свежей краской. Вдоль стен шли пустые полки, на полу стояли картонные коробки. Теренс Бутчер сидел у окна за длинным и широким металлическим столом. На столе стояли три телефона и фотография жены и детей. Наверно, его. То есть вряд ли у кого-нибудь на столе стояли бы фотографии чужой жены и детей, и уж тем более у полицейского. На Теренсе Бутчере была белая рубашка с черными нашивками на плечах, на которых были серебряные короны. Он был без галстука. И говорил по одному из телефонов.
— Нет, — сказал он. — Все очень просто. Я вам скажу еще раз. Я велел им идти в сектор Сьерра-6 и ждать приказа. Я не приказывал им арестовать японцев. Японцы не враги, инспектор. Они дают прибыль от туризма экономике нашей столицы. Вам надо контролировать своих служащих.
Он бросил трубку на рычаг. Он не снимал руку с телефона и опустил голову, так что она чуть не легла на стол. Потом он глубоко вздохнул и, вдыхая, выпрямился, поэтому было похоже, как будто его накачали воздухом из телефона. Он оказался очень высоким, когда поднялся, и у него были большие серые глаза, которые посмотрели на меня.
— Сэр, — сказал констебль. — Вот эта женщина.
— Да, — сказал Теренс Бутчер. — Это я вижу. Молодец. Вы свободны.
— Спасибо, сэр, — сказал констебль.
Я вышла в середину кабинета Теренса Бутчера, держа перед собой металлическую палку, чтобы руки не дрожали. Теренс Бутчер встал. За ним мне было видно черные вертолеты, зависшие в сером небе над Вестминстерским аббатством. Они висели беззвучно. У него были двойные окна. Непробиваемые. Теренс Бутчер хотел было выйти из-за стола, но остановился с таким видом, как будто хочет вернуться. Было видно, что он не знает, как себя вести. По-моему, он не привык к людям, которые пришли не получать или раздавать приказы. В конце концов он просто сел на угол стола и переплел пальцы. Так я чаще всего делаю со своими руками, но у крупного мужчины это казалось странным.
18
Смэтс Ян Христиан, премьер-министр Южно-Африканского Союза (с 1961 г. ЮАР) в 1919–1924 и в 1939–1948 гг.; британский фельдмаршал с 1941 г.