— Дерьмово выглядишь, — сказал Джаспер.
— Спасибо.
— Вот так, — сказал Джаспер. — Петра нас поимела.
Я пожала плечами.
— Ага.
— Знаешь, а я по ней скучаю, — сказал Джаспер. — Странно. Это я-то, такой бессердечный и тому подобное.
— Со мной ты всегда был добрый.
— Не всегда, — сказал Джаспер. — Ты мне всегда нравилась, но не путай это с добротой.
Я улыбнулась ему.
— Я не принес твою карточку, — сказал он.
— Да?
— Я принес тебе свою карточку, — сказал он. — Мне она будет не нужна. Пин-код нацарапан на обратной стороне. Там несколько тысяч. Не бог весть что, но ты сможешь встать на ноги.
Он сунул руку в карман и отдал мне свою карточку. Я только смотрела на него.
— Что происходит?
— Я не в экстазе от своей прошлой жизни, — сказал он. — Я родился с некоторым количеством таланта и весь его профукал. Я позволил системе меня поглотить. Но даже у такого человека, как я, есть точка, ниже которой его гордость не позволит ему опуститься. Я не дам им нас поиметь. Я решил оказать сопротивление.
Он посмотрел на чемодан у наших ног.
— Видишь? — сказал он. — Вот чего власти боятся до смерти. Здесь шесть динамитных шашек, упакованных вокруг банки со стронцием-90 и цезием-137, кропотливо выкраденным из больниц и заводов по всему Ближнему Востоку агентами «Аль-Каиды».
— Нет, не может быть. Это Петрин чемодан «Луи Вюиттон».
— Ты это знаешь, — сказал Джаспер. — И я знаю. Но для остального мира это радиоактивная бомба. Если эта штука взорвется, Вестминстер будет светиться в темноте до середины следующего ледникового периода. Я собираюсь позвонить в полицию и сказать им. А они мне поверят, потому что я использую кодовое слово, которое использовала ячейка, готовившая майский теракт. Которое сказал тебе Теренс в постели. И как только я договорю с полицией, я позвоню в Би-би-си. Так я привлеку общее внимание.
— Ты рехнулся. Для чего тебе все это нужно?
— Я пригрожу взорвать свою бомбочку, если ко мне не доставят телевизионную бригаду. И тогда в прямом, неприукрашенном эфире расскажу миру о том, что на самом деле произошло во время майского теракта.
— Нет, Джаспер, пожалуйста, не надо. Ты знаешь, что с тобой сделают.
— О да, — сказал Джаспер. — Надеюсь, меня убьют наповал. Тюрьма никогда меня особенно не привлекала.
Я шагнула ближе к Джасперу и положила руку ему на щеку.
— Почему ты на самом деле это делаешь?
Джаспер ухмыльнулся.
— Ну, — сказал он, — ты поверишь, если я скажу, что думаю, что ты достаточно настрадалась и заслуживаешь хоть какой-то справедливости?
— Нет.
— Нет, — сказал Джаспер. — Тогда, наверно, из-за твоих сисек.
Я стала смеяться, и он тоже. Наверно, из-за того, что он был на кокаине, а я не спала, но у нас была истерика.
— Эх, Джаспер. Мы в дерьме, да?
— О-о-о-о да, — сказал он. — Петра ловко нас обработала. Для двух человек в Великобритании в начале XXI века мы в таком дерьме, что дальше некуда. Наконец-то мы это сделали. Достигли окончательного охренения.
Он крепко обнял меня. Мы хорошо посмеялись там, под стариной Уинстоном Черчиллем, пока вокруг нас ревел утренний час пик, но это продолжалось недолго, потому что скоро Джаспер перестал смеяться. Он нагнулся и открыл чемодан. Там была не радиоактивная бомба, а Мистер Кролик.
— Держи, — сказал он. — Я подумал, что ты ему обрадуешься. Позаботься о нем, ладно?
Увидев Мистера Кролика, я вспомнила, что все это по-настоящему, то, что с нами происходит. Дождь снова стал холодным, и я поежилась.
— Джаспер, хватит глупостей. Давай уйдем отсюда. Исчезнем. Сядем на поезд и уедем.
— Куда? — сказал Джаспер.
— Не знаю. Куда угодно, лишь бы не оставаться в Лондоне.
Джаспер погладил меня по щеке.
— Лондон везде, — сказал он. — Для нас. Разве ты не понимаешь? Мы сами Лондон. Везде, куда бы мы ни уехали, ты всегда будешь горевать, а я всегда буду… ну…
— Что?
Джаспер посмотрел на залитый тротуар, голубиный помет и старые черные комки жвачки.
— Разочарован, — сказал он.
Рев автомобилей стал тише. Час пик подходил к концу. Все, кому надо было на работу, либо уже были там, либо надеялись, что начальства еще нет. Я потянулась вверх и быстро поцеловала Джаспера в губы.
— Джаспер…
— Да? — сказал он.
— Ты бы понравился моему сыну.
— Иди, — сказал он. — Лучше тебе убираться отсюда.
Потом он достал мобильный и набрал лондонскую полицию. Я пошла вниз по Сент-Маргарет-стрит не оглядываясь.